Фенрис наклонил голову, рассматривая свои руки, затем пол,  потом, словно очерчивая прямую линию, он перевёл взгляд на входную дверь: Хоук должен прийти. Скоро. И он ждал,

Час ранний, за окном раздражающе щебечут птицы. Людей не слышно. Город ещё не проснулся. Сквозь прорехи на массивных, плотных, покрытых пылью шторах пробиваются прямые стрелы солнечных лучей, разрезая темноту дома; Гаррет выбрал удачное время: такая рань, что врага можно застать врасплох. Размякшие ото сна, они станут лёгкой мишенью. Фенрис запрокинул голову, смакуя в голове эту тёплую мысль: он вырвет сердце очередному торговцу живым товаром, упиваясь его страхом.

Страх. Ему нравилось видеть его в своих жертвах: скрюченные от боли тела, искаженные лица и блеклые глаза, как треснувшие зеркала, отражающие расколотый ужас. Они должны бояться его. Должны. Так же, как боялся, боится... Фенрис невольно сжал руки в кулаки, прервав воспоминание, острыми когтями вцепившееся в его взвинченные нервы. Эмоции утихли, он вернул себе спокойствие. Ему хорошо было известно: эмоциональная нестабильность чревата неконтролируемыми всплесками, что воспрепятствует корректной оценке ситуации. Нужно держать себя в руках.

"Где же ты"
Фенрис опустил взгляд на пол, где на пороге, у входной двери, с ножом в спине, лежал труп неизвестного ему человека. Он был здесь, когда они с Гарретом пришли убивать Данариуса. Долго ли он здесь пролежал? Столько же, сколько и остальные, равномерно усыпавшие коридоры пустого тёмного особняка. Нужно было убрать их, пока трупный запах не стал невыносимым, но эльфу не хотелось этим заниматься, как и в целом не хотелось наводить порядок в своём жилье: мыть пол, протирать пыль – нет, эти занятия не для него. И пусть осколки от разбитых бутылок, сломанная мебель, люстра, грозящаяся вот-вот упасть – ему не было до этого дела. Долгие скитания сделали его непритязательным к ночлегу, тем более он понимал, что это пристанище временное, так что незачем ему было обустраиваться.

«Мне помог маг. Маг. Какая… нелепость», - пронеслось в сознании эльфа. Он снова и снова возвращался к этой мысли, прокручивал её, не в силах принять. Картина мира дала трещину, его убеждения пошатнулись. Взять бы и перекроить своё прошлое, вырвать исписанные страницы вплоть до корки, а затем начать заново – так было бы намного легче и проще, тогда, возможно, он бы смог принять нынешнее положение дел: да, ему помог маг. Неужели он должен согласиться с тем, что не все маги…? Исключено. Это ловушка, механизм которой рано или поздно придёт в действие, они все потенциально опасны, и даже Хоук, так что ему не следует слишком сильно доверять этому человеку. К слову о человеке…

В дверях показался Хоук. Как всегда со своей дурацкой ухмылкой, в приподнятом настроении да в полном снаряжении, если эти тряпки можно назвать снаряжением. Эльф кивнул, приветствуя новоиспечённого «приятеля». Конечно, очередное замечание по дому, обёрнутое в фальшивую похвалу - будто бы от Варрика и Изабеллы было мало.

Фенрис мельком взглянул на собаку, что принялась обнюхивать труп у двери, затем снова перевёл взгляд на «гостя».
- Нет, я рано встаю. Сплю плохо, - наскоро сочинил оправление эльф. Впрочем, он и вправду плохо спал. Все эти годы ему приходилось жить в постоянном страхе быть застигнутым врасплох, так что спал он недолго, чутко, просыпаясь от малейшего шороха. Но признать, что он ждал Хоука - никогда.

- Итак, расскажи мне об… этом деле, - проговорил Фенрис, поднявшись со ступеней. Он переступил с ноги на ногу, потянулся, разминая затекшие от долгого сидения в одном положении мышцы: он прождал Хоука больше часа.
- Мы вдвоём? – спросил эльф, всматриваясь в дверной проём: не стоит ли кто-то за широкой спиной Гаррета. Ему было привычнее видеть его в сопровождении Варрика и кого-то ещё, чаще Авелин или Карвера, реже занудного одержимого мага (Андерс, вроде так его зовут, впрочем, Фенрис предпочёл и не знать его имени) или долийской магички, что баловалась запретной магией крови – этих двух он на дух не переносил, наверное, по этой причине Хоук лишний раз не сводил их вместе.
Фенрис приблизился к магу, сохраняя расстояние в два шага между ними - стандартное расстояние, которое он выдерживал при общении с кем-либо.

Отредактировано Fenris (2022-04-30 16:17:34)

Подпись автора

Маги!

- Тяжело спать спокойно, когда знаешь, что за тобой охотятся, - проговорил эльф, хмурясь, - Данариус назначил большую награду за поимку беглого эльфа. Не хочет расставаться со своим наиболее удачным экспериментом, - снова пустился в пространный монолог эльф. Он начал подмечать за собой то, что в последнее время невыносимо болтлив. То ли пагубное влияние Киркволла сказывается, то ли Хоук, проявляющий столь живое участие к его судьбе, смог его разговорить. Эльф замолк, окончив реплику на повышенном тоне. Он бы мог ещё добавить, что из-за плохого сна его нервы расстроены, отчего он стал ещё более раздражительным и агрессивным, впрочем, они, его новые знакомцы, не знали его «до», так что встретили его уже в приобретённом состоянии: озлобленном, вспыльчивом. Но сам эльф эти перемены видел и понимал, что лишь смерть хозяина облегчит его существование. Но смог бы он справиться с магом сам, в одиночку? Неприятно было признавать, что ему в таком деле нужна была помощь, так что этот Хоук со своим окружением ему необходимы. Нужны, потому что они сильные союзники, нужны, потому что проявляют участие к его делам и проблемам, последнее дорогого стоит.

Киркволл стал казаться ему менее отвратным местом, хоть и его история всё ещё точила, вызывая прогорклое чувство неприязни.

Эльф сделал вид, что пропустил мимо ушей слова Хоука о пагубном влиянии его компании. Маг весьма своеобразно выстраивал диалог, играл с ним, как кошка с мышью, вплетая в свои фразы недвусмысленные намеки, едва прикрытые провокации – и Фенрис не знал, как реагировать на это, как понимать и как расценивать. Гаррет будто управлял его эмоциями, то толкая его в воспаленную агрессию, то вызывая неловкие усмешки. Казалось, что Хоук никогда не бывает серьёзен, что все его слова – комок шуток, но время от времени возникало ощущение, что за каждой шуткой скрывается нечто похожее на правду. Стоило просто-напросто списать это на его манеру и не забивать себе лишний раз голову.

Фенрис дёрнулся, оказавшись в объятиях Хоука, нахмурил брови и сжал губы в тонкую линию, чтобы не показать оскала. Он терпеть не мог прикосновения, а Хоук так смело, провокационно прижал его к себе, чем вызвал неприкрытую злость, и всё же Фенрис из рук не выпутался, хоть и сверлил того взглядом.

Сказать он ничего не успел: Гаррет продолжил, переводя всё в шутку. По крайней мере, так показалось Фенрису. И снова этот ненавистный маг проделал эту штуку. Ту самую, которую Фенрис смог бы описать только так: сначала его поджигают, а потом выливают ушат холодной воды, отчего раздраконившаяся ярость затухает. По-прежнему не предпринимая попыток вырваться, Фенрис повернул голову в сторону, усмехнувшись. Шутка позабавила. Этот маг умел располагать к себе своим юмором. Медвежьим, как и он сам.

- Значит, нравлюсь, - переспросил эльф, отвечая на пытливый пристальный взгляд Хоука, всматриваясь в его глаза, - Нравятся беглые эльфы, которые могут вскрыть тебе грудную клетку? Странный выбор, Хоук, странный и неправильный, - прямо ответил эльф. Может, Гаррет не шутит? В таком случае надо сразу расставить всё по местам, предостерегая мага от глупостей. Эльф – плохой выбор.

- Пойдём, время не ждёт, - проговорил эльф, отстраняясь от мага и закидывая меч на спину. Его ужалило осознание, что прикосновения Хоука оказались не столь неприятно-отталкивающими, какими показались в первую секунду, и это было странно, непривычно, отчего пугало – этот страх оставался острым комом в горле и клубком спутанных мыслей. Нужно было это заканчивать. В конце концов они не отношения и симпатии собрались выяснять, а порубить в капусту работорговцев.

- Ещё раз так сделаешь, и я точно «поковыряюсь рукой у тебя в грудине», - проворчал эльф, потому что не мог не сделать этого, потому что ему нужно было высказать своё недовольство, чтобы Хоук не надумал себе лишнего.
Он открыл дверь, приглашая выйти Хоука и его собаку (большая собака. Эти ферелденские псы оправдывали свою репутацию, так что Гаррет прав, мабари – третий в их компании и весьма ценный спутник). Отметив, что мабари стащил нож из спины придверного трупа, Фенрис покачал головой.
- Зачем тебе это? Вооружился?
Эльф прищурился от солнца, осматриваясь по сторонам: из домов уже начала вылезать местная знать.
- Не нравится мне, как они на меня смотрят. Поторопимся. Куда? В порт?

Подпись автора

Маги!

- Прятать, говоришь. Где? – спросил эльф, явно заинтересовавшись, желая услышать от Хоука очередную шутку, - Только не в «Висельнике», я же там вздернусь. Отвратное место, - добавил с усмешкой. Не у себя ли Гаррет его спрячет? Лачуга Гамлена явно маловата для ещё одного приживалы, да и родственники Хоука не обрадуются такому соседству, как, впрочем, и сам Фенрис, будучи обладателем не самого лёгкого характера. Нет, только не Клоака. Это пристанище сумасшедшего одержимого мага, сбежавшего от Серых Стражей. Их соседство окончится смертью или эльфа, или мага. Эльфинаж? Ему тошно от этого места. К тому же прятать эльфа в эльфинаже как минимум нелогично. Впрочем, Фенрис и не собирался прятаться. Напротив, он хотел, чтобы враг, выслеживая его, наткнулся на неприятный сюрприз. И он даст волю своей агрессии, расправившись с этими наёмниками.

Фенрис перевёл взгляд на Хоука, ожидая его ответа. Сознание уже слепило ответную фразу Хоука и прокрутило в мыслях: за своей широкой спиной. Позабавило. Он бы попытался сострить в ответ, перенимая манеру Гаррета вести диалог в полушутливой форме, не утяжеляя его чрезмерной серьезностью. И… у него бы наверняка ничего не вышло.

- Рано или поздно приходит момент, когда уже больше нельзя убегать. Надо обернуться и встретиться с врагом. И я хочу.

Гаррет много шутил.  Вероятно, из мысли, что в жизни и без того слишком много серьезности, что тошно, а значит, нужно влить пару литров отборных шуток, присыпать шестьюдесятью щепотками ироний, и блюдо готово. Эльф был уверен, что его это раздражало, и весьма сильно, а всё же он ждал и ловил шутки Гаррета, отвечая на них усмешками, такими нехарактерным для его извечно отстраненного лица. Особая магия? Способность заставить даже самого мрачного эльфа в мире улыбнуться.
Шутливый альтруист, что рвётся помочь всем и каждому. Интересно, он хоть берёт достойную награду за свои труды?

- Дракон? Высший дракон?  Да ты шутишь.

Нужно отдать должное этому магу: он умел, когда нужно, потянуть за рычаг переключателя и сменить один паттерн поведения на другой. То он так нахально обнимает эльфа, то показывает, что не посягает на его личное пространство. И вот опять, эта игра в кошки-мышки. Гаррет его прощупывал, наблюдал за реакциями, а Фенрис всякий раз попадался, догадываясь, что все это уловки, только ошибки не учат.

- Мои клейма периодически болят, потому я не люблю, - худо-бедно попытался объясниться эльф.
- Дама? А, тогда прошу прощения, - Фенрис тактично кивнул головой, встречая взгляд собаки.
«Удивительное создание. Сильное, верное. Может быть, когда-нибудь я тоже заведу себе такого компаньона».
Поразило, какие умные глаза были у Кусаки. Казалось, она всё понимает, только не хочет вмешиваться в этот затянувшийся диалог двуногих, явно скучая без дела. Впрочем, веселье она себе и нашла, и Фенису пришлось лицезреть весьма занимательную картину: крупный бородатый мужчина гоняется за проворным мабари по особняку, сшибая на своём пути предметы. Когда нож был отобран, Кусака нашла себе новую игрушку в виде ножки сломанного Гарретом в этой погоне стула. Таким образом, удвоив беспорядок в мыслях эльфа своими объятиями и фразами, в его доме - этой погоней, Гаррет с чувством выполненного долга вышел на улицу, следуя за Кусакой и Фенрисом.

Фенрис, немного обгоняя Хоука, шёл тихо, едва слышно, пружинистым размеренным шагом, то и дело поглядывая кругом: он натыкался на удивлённые, недоумевающие и пылающие от возмущения взгляды горожан. Эльф в Верхнем городе!
И пусть смотрят.
- А может они на меня смотрят? Я же тоже тут.

- Несомненно, - с толикой иронии ответил Фенрис.
Когда они спускались по лестнице, эльф всё же позволил себе задать вопрос.
- Хоук, я слышал, что здешние маги под строгим надзором Меридит и храмовников, почему тогда ты не? – проговорил тихо, едва слышно. – И да… - эльф остановился. Похоже, ему нужно было время, чтобы собраться и произнести следующую фразу. Отводя взгляд в сторону, Фенрис выдохнул, принимая решение – он задаст этот треклятый вопрос. Чем проще, тем лучше: - Выпьешь сегодня со мной вечером?
Если Хоук откажется, Фенрис уйдёт в «Висельника». Компания Варрика и Изабеллы, пусть и раздражающая, всё же лучше, чем пить в одиночестве.

Спустившись к порту, Фенрис сделал глубокий вдох, всматриваясь в волны, вгрызающиеся белой пеной в каменистые ступени. Запах. Этот запах, лишь отдалённо схожий, но этого достаточно, чтобы всколыхнуть в сознании воспоминание о путешествии на Сегерон. Не позволяя себе отвлечься, Фенрис остановился у двери, за которой, как сообщил маг, была их цель. Е г о цель. Перетягивая на себя одеяло, эльф хотел самолично перебить этих тварей, ощущая острый колючий приступ жестокости, вызванный возникшими в голове блеклыми воспоминаниями. Одного упоминания рабства было достаточно, чтобы он сорвался, и сейчас он из последних сих удерживал себя от порыва просто сделать. Эльф наклонился, всматриваясь в замочную скважину, прислушиваясь.
Голоса. Секунда. Две. Три. Достаточно, чтобы он услышал то, что хотел. Мгновение, клейма вспыхнули, Фенрис резко дёрнулся, проходя сквозь запертую дверь. Оказавшись внутри дома, он, осматривая собравшихся, перехватывая рукоять меча, вытаскивая из-за спины, чтобы в то же мгновение нанести удар по двум работорговцам, не успевшим среагировать. Отсечённые головы катятся вниз, по лестнице, привлекая внимание стоящих снизу, у огромных ящиков. Достаточно, чтобы другие отвлеклись, достаточно, чтобы сократить расстояние и вонзить руку в чужую спину, затем, перехватив жертву за плечо, прикрыться ею от лучников, отступая к стене. Они видят его. Важнее – они напуганы. Запах крови. Крики, угрозы. В его сторону бегут. Они. Эльф подсчитывает количество тех, что перед них, цепляясь за крупицы отведённого времени, прежде чем они сократят расстояние. Не время думать, надо делать. Он бросает тело на пол, делая рывок, вонзает длинный меч в двух мечников: доспех гнётся, он слышит хруст сломанных рёбер. Голос. За спиной появляется разбойник, чтобы воткнуть два искривлённых кинжала в спину – удачных ход: попытаться избежать лобовой атаки, только ему, этому человеку, не хватает скорости. Эльф, дернувшись, отпускает рукоять меча, оставляя его в трупе, отстраняется в сторону, чтобы затем за два шага сократить расстояние между ними и разбойником и вскрыть ему грудную клетку, запечатлев на его лице маску ужаса. Люди слишком сильно боятся смерти.
Сквозь тело эльфа проходит три стрелы. Навылет. Не задев, благодаря клеймам. Порой он не контролирует эту силу. Но это сейчас выручило его. Нужно убрать лучников.

Фенрис наклоняется, упираясь ногой в грудь убитого, вытаскивает заставший в расколотых доспехах меч.

Подпись автора

Маги!

- Располагать. Хм… - эльф повернул голову, смерив мага взглядом, - А я не вижу необходимости в расположении, - он бы добавил, что ему никто не нужен и что он привык жить один, однако, догадываясь, что Хоук припомнит недавний случай с неудачной местью бывшему хозяину, решил смолчать. Фенрис ведь сам к ним обратился, и теперь не спешит обрывать связи с новыми знакомыми, впрочем, как и они с ним. Варрик, Хоук младший и Изабелла проявляли к нему особенный интерес. Пусть и это внимание, непривычное для него, казалось ему странным, он не был уверен, что это нечто плохое. Только Изабелла казалась ему чрезмерно настойчивой, так что он начал её избегать. Да и какие вопросы она задает. Странная женщина.

Да. Все просто. Зачем ему было усложнять. Фенрис кивнул:
- Я просто-напросто не хочу пить в одиночку, - буркнул в своё оправдание.

Эльф был уверен: у него был какой-то план, и он его придерживался, только план этот был намного проще, чем мог себе представить сопровождающий его маг. Нужно было устроить этим мерзавцам неожиданный и весьма неприятный сюрприз. В расчёт он также взял то, что Гаррет подоспеет вовремя и поможет – на него он и оставил этих лучников, взяв на себя тех, кто вооружен мечом, топором, кинжалами. Больше опасения вызывали громилы с двуручными мечами, поэтому он вывел их из строя в первую очередь.

Особенно неприятными были те, в чью стратегию входили атаки из-за спины. Они, прячась у стен, за ящиками, лестницами, выжидали удобный момент, чтобы оказаться в слепой зоне и нанести удар – Фенрис на дух их не переносил, потому что нужно гоняться за ними, выжидать их атаки. Вёрткие, ловкие, проворные и хитрые.

Фенрис заметил очередного разбойника у стены, отвлекшегося на сломанную дверь. И доли секунды не прошло, как он оказался сбитым с ног. Кусака? Молодец, хорошая собака. Она, как и сам эльф, без лишних мыслей рванулась в атаку, выманивая из тёмных углов разбойников, что, бросились прочь, навстречу эльфу. И, конечно, сам Хоук. Эльф взглянул на него лишь мельком, заметив, как тот одним магическим приёмом раскидал назойливых лучников. Сила магов пугала эльфа, но в то же время вещи, которые они могли вытворять при помощи своих рук и посохов, были до безобразия красивы.

- Ты слишком долго возишься! – крикнул ему эльф, сшибая с ног человека. Работорговец бросил свой меч и принялся громко кричать, умаляя о пощаде. Фенрис, не вслушиваясь, вонзил лезвие меча в грудь человека. Ещё. И ещё.
Затем он настиг того, что спрятался за ящиками и так же расправился с ним.

Он знал, что они говорят. Они всегда говорят одно и то же: слова, напротив, сильнее распаляют его ярость и желание прикончить их, чтобы эти ядовитые фразы застряли в их глотках.
- А вы пощадили их? Их семьи? – процедил сквозь зубы эльф, сдавливая пальцами шею человека.

Развлекаться. Он развлекался, давая волю своей жестокости, ненасытному желанию уничтожать людей, хоть как-то связанных с рабством, принадлежащих по роду деятельности к тому же племени, что и его хозяин. Какое-то странное, едва уловимое удовольствие он ощущал, когда обрывал их жизни. Если бы он хоть на мгновение задумался о том, что делает, то пришёл бы к горькому осознанию, что в его поступках нет ни капли благородства. Фенрис, неубедительно прикрываясь желанием освобождать, убивал, с животным голодом впиваясь живое, пока оно не испустит дух.

Запах крови, привкус крови. Тёплой. Вязкой. Мысли смешиваются, спутываются. В такие моменты он не думает: разум словно заволакивает полупрозрачная дымка, и тело двигается само по себе, выполняя раз за разом отточенные до автоматизма приёмы. Помощь Хоука значительно облегчила дело, превращая бой в сплошную охоту, в которой Фенрису приходилось догонять и добивать испуганную жертву.
Снова. И снова. До последнего.

Пока Гаррет был занят поиском и освобождением, эльф превратил бывший склад в кровавое месиво. Когда последний испустил дух, Фенрис замер, всматриваясь в обезображенное тело с дырой в груди перед собой. Сбитое дыхание, тело пронзает дрожь. Нужно успокоиться. Лириумные клейма погасли. Фенрис прислонился к стене, переводя дыхание, не выпуская при этом меч из рук. Идти за Хоуком – не лучшая идея. Он напугает их. К тому же эльф не успокоился и чувствовал, что одно неосторожное слово, взгляд, жест – да что угодно! - и он сорвётся. Нельзя было это допустить.

Обтерев кровь с лица, эльф перевёл взгляд в сторону, осматривая обезображенный кусакой труп. Может быть, ему взять щенка мабари? Где? Отправиться за ним в Ферелден. Путь неблизкий. Впрочем, может быть у кого-то из беженцев, которые наводнили Киркволл после уничтожения Лотеринга. Нужно поискать.
Он намеренно занял место поодаль от выхода, чтобы не попасться на глаза освобождённым. Если Хоук найдёт его потом, когда поможет этим людям, он что-то скажет ему (что-нибудь из штампованных фраз. Поблагодарит ли, пожелает приятного дня – что-то, что не потребует ответа) и вернётся в особняк Данариуса, если же не найдёт, решив, что эльф покинул место бойни, то так будет даже лучше. Эльф опасался, что может сорваться и напасть на мага.

Освободить рабов. Что ж. Ещё один благородный поступок в копилку Гаррета. Наверное, он такими семимильными шагами приблизится к тому, чтобы приобрести известность в этом городе и так сделает себе имя, а далее откроется широкий горизонт возможностей. В этом городе, чтобы с тобой считались, нужно быть кем-то – с силой, деньгами, влиянием – главное, чтобы с, а не без. Эльф же предпочитал оставаться в тени, не страдая излишним благородством. То, что он в городе, то, что он живёт в особняке, и так известно мастеру и его головорезам, они рано или поздно появятся.

Подпись автора

Маги!

Фенрис сделал глубокий вдох, затем выдох. Теперь ему было спокойнее, тем не менее он не чувствовал себя в состоянии вести разговоры. Скоро нагрянет стража, и ему, чтобы избежать расспросов, стоит поскорее ретироваться, поэтому эльф сменил местоположение. Выйдя из помещения, он по привычке осмотрелся: странно, что к дому не стеклась толпа зевак посмотреть, что творится. Не слышали? Не хотели слышать.

Подперев спиной стену на почтительном расстоянии от выхода, чтобы следить за дверным проёмом, но не бросаться в глаза выходящим, эльф ждал, когда появится Хоук: нужно было убедиться, что маг спас людей, тогда можно сказать, что у этой бойни была благородная цель. Жестокость оправдана, если... - что угодно можно подставлять после этого «если». Оправдания. Так ли они нужны?

Гаррет справился со своей задачей: ему нужно было вывести людей, минуя эльфа, и он сделал это.

Фенрис в ответ тоже кивнул головой. Он был благодарен магу за его догадливость. Они поговорят потом. Позже. Нужно привести мысли в порядок, выстроить их в ряд, прежде чем снова пуститься в пространные монологи. С ним, с этим магом, хочется говорить. Странное желание. Может быть, просто потому, что тот его слушал, а у него уже давно не было благодарных слушателей, готовых вместе с ним погружаться в пыльные страницы воспоминаний. В последний раз он был так словоохотлив на Сегероне, когда попал к воинам тумана. Мысль. Он озвучит её позже. Или дело и правда в природной харизме мага, раз люди (и не только люди) так тянутся к нему.

Спасённые. Если они из Ферелдена, то утром отходит корабль, так что уже завтра они смогут покинуть этот ненавистный для них город, однако им, не имеющим средств, скорее всего придется задержаться на некоторое время, перебиваясь в Клоаке, кто более везучий и проворный, найдет себе приют в Нижнем городе. Это временно, всего пара недель - так будут убеждать себя они, как и Фенрис убеждал, оставшись в захваченном особняке. Нет ничего более постоянного, чем временное.

Эльф покинул место до появления бравых защитников жителей. Спустившись по лестнице к воде, он наклонился, спешно и небрежно смывая кровь с лица, затем с меча и доспехов, чтобы по пути к особняку не привлечь внимание стражи: сбежать от них несложно, но это обострит и без того непростые отношения с оными.

Вечерело. Фенрис натаскал несколько вёдер с водой. Пара – сполоснуться самому, ещё одно – прибраться. Совсем немного: протереть пыль со скамей, стола и бутылок. Хотел было отыскать фужеры, но те оказались разбиты. Кажется, они разбили их ещё тогда, когда пришли выискивать этого трусливого магистра Данариуса.

О времени они не договорились, так что эльф мог только предположить, во сколько примерно нагрянет Хоук. Ожидание скрасила откупоренная бутылка с вином, которая пошла хорошо, слишком хорошо. Эльф откинулся на спинку стула, повернув голову вбок, наблюдая, как трещит в камине огонь. У Данариуса была хорошая винная коллекция, так что он мог позволить себе хоть каждый день устраивать такой праздник, а для разнообразия (сменить дорогое вино дешёвым разбавленным, но более привычным для него пойлом) совершать вылазки в «Висельника».

Шаги. Он узнал Гаррета по шагам. Впрочем, тот скоро подал голос. Бутылка была опустошена наполовину. Эльф поднялся со стула, выставил на стол ещё две бутылки из припасов Данариуса из расчёта, что одну Гаррету, вторую он приговорит сам.
- Гаррет, - проговорил эльф, спускаясь к нему со второго этажа, - Пойдём, а то я уже начал без тебя, - опьянение сказывалось на нём в том, что он выглядел несколько более расслабленным, хоть и привычный колючий панцирь не был снят – казалось, что эльф никогда с ним не расставался.

фенрис встал у стола, указывая Гаррету на место напротив, на широкой скамье. По эльфу было заметно, что ему не терпелось начать разговор, только перед этим он сделал пару глотков.
- Отдых. Мы заслужили отдых, - кратко проговорил Фенрис, ловя взгляд Гаррета на себе, - И всё же я готов, - словно отвечая на какой-то незаданный вопрос, проговорил эльф, указывая на меч на столе. Ему хотелось, чтобы Гаррет понял, что, несмотря на градус, плавящий сознание, он осторожен и бдителен.
- У меня хороший слух. Не застанут врасплох, - процедил эльф, хмуря брови.

Фенрис сделал ещё один глоток, отворачивая голову, чтобы снова впиться взглядом в камин. Он полагал, что этот разговор нужно начать, и чем скорее он выскажет нужное Хоуку, тем быстрее они минуют это.
- Насчёт сегодняшнего. Ты видел и ранее меня в деле. Однако я заметил, как ты смотришь. Я пугаю тебя, маг? – Фенрис повернул голову, впиваясь взглядом в Хоука. На губах росчерком появилась усмешка. Мысль о том, что он напугал этого мага, тешило самолюбие. Если раньше лицо эльфа, как пыльное зеркало, отражало лишь блеклые эмоции, рафинированные, сдержанные, только на гнев и раздражения тот не скупился, то теперь оно было куда живее, как и сам эльф, невзирая на попытки сохранить беседу в установленных рамках, был куда словоохотливее.
- Меня создали, как оружие. Меня тренировали, как оружие. Меня использовали, как оружие, и теперь это то, что я могу делать – убивать. Так что в обмен на твою помощь я буду оружием против твоих недругов. Так я смогу отблагодарить с тобой за услугу.

Фенрис снова сделал глоток, прикрыв на минуту глаза:
- Я наливал это вино гостям Данариуса. Он не позволял это делать другим рабам. Только мне. Я подходил к каждому, наполнял стакан, видя, как он смотрит на меня. Они. Смотрят. Моя внешность пугала их, а Данариусу нравилось это. Более того - он получал удовольствие. Демонстрация его власти, - Фенрис сделал ещё глоток, затем с силой швырнул бутылку в стену - со звонким ударом осколки посыпались на пол.

- Приятно. Приятно, что я до сих пор могу находить радость в столь незначительных вещах.

Подпись автора

Маги!

Фенрис усмехнулся и поспешил ответить на слова Хоука о выдуманных Варриком слухах:
- Водились. Трус призвал целую свору демонов и призраков! Испугался. Понимаешь, он испугался. Меня. Нас. За этой нужно выпить! – сказал и приложился губами к горлышку бутылки. Вино шло хорошо. Слишком легко.

- Этот гном… - начал, но не закончил фразу Фенрис, мыслью перекинувшись к другой теме. Значит, Гаррет его не боится. Это хорошо, потому что страх мог бы помешать им выстроить свои собутыльнические отношения.

Улыбка пропала с лица. Фенрис задумался, отводя взгляд в сторону. Слова Гаррета оказались для него неожиданностью. Неужели он действительно счёл это завораживающим? Странный маг. Может быть, лжёт? Из того, что он успел за непродолжительный срок узнать о Гаррете, эльф бы предположил, что тот всегда прямолинейно высказывает всё, что думает, даже не заморачивая голову тем, в какую цветастую оболочку завернуть слова. И Фенрису нравилось это.

Словив на себе хитрый взгляд мага, эльф опустился на скамью, что стояла подле той, на которой устроился Хоук. Лишь на секунду на лице Фенриса тенью проскользнуло удивление, однако он быстро совладал с собой и попытался вернуть привычное бесстрастное выражение – не получилось. Уголки губ были слегка приподняты в улыбке.

Замечание про стены повеселило. Фенрис рассмеялся, затем поспешил добавить:
- Видел я ещё бутылку с таким же названием.
Хоук и комплименты. Маг сегодня решил прийти в его дом не с пустыми руками, а принести букет из неожиданных признаний и хлёстких замечаний? Что ж, пусть так.
- Ты говоришь то, что ты думаешь, и этого у тебя не отнять, - он бы добавил ещё, что ему определенно это нравится, но решил не давать магу лишнего повода для шутки, в противном случае тот будет ещё долго припоминать ему это признание. Хоть градус плавит мысли, но остатки осторожности все ещё не дают языку развязаться и сболтнуть лишнего.

- Знаешь, я бы хотел забыть своё прошлое, но не получается, - Фенрис потянулся ко второй бутылке, откупорил её, рассматривая название, - Скажи мне, тебе никогда не хотелось вернуться в Ферелден? – прежний настрой, с которым Фенрис встретил Хоука, рассыпался на осколки и растворился. Эльф говорил ровно, размеренно, вернув лицу прежнее бесстрастное выражение.
- Мор закончился, ты можешь вернуться и выстроить то, что потерял. Неужели тебе этого не хочется? – смирив мага взглядом, эльф с силой сжал пальцы на бутылке. Хорошо иметь место, куда бы ты мог вернуться. Ему было некуда возвращаться. В Тевинтер? Нет, он ненавидел это место. Сегерон? Остров, раздираемый войнами, возможно, что там можно было остаться, но после случившегося он не мог. Воспоминания тяжёлым грузом давили на сознание, перед глазами так явственно возникали образы людей – искажённый страхом лица, скрюченные тела – запах крови в воздухе, вкус крови на языке. В горле встал ком, эльф снова приложился к бутылке, чтобы не слышать своих мыслей. Напиться, забыться, не вспоминать, но так болезненно остро хотелось поделиться этими воспоминаниями.

- И всё же иметь альтернативу должно быть хорошо, - проговорил эльф, отвернувшись, снова переводя взгляд на камин. В голосе едва различимо прозвучала точившая тоска – он всматривался в дрожащие языки пламени, въедающиеся в куски древесины. На острове он пришёл в себя под самодельным навесом – раны на плече и боку были туго перевязаны. Мучила невыносимая жажда, рядом был костёр – наскоро нарубленные тонкие стволы деревьев и разломанные на две-три части ветки с сухими бурыми листьями. Запах. Тошнотворный запах в воздухе. Из воспоминаний его вырвал вопрос Хоука.

- Жить здесь? – переспросил эльф, снова переводя взгляд на мага, - Я пока не решил. На данный момент это место не лучше и не хуже прочих. Если бы я мог, я бы вернулся на Сегерон, но… там мне нет жизни.
Кратко он ответил на вопросы Гаррета о том, является ли Сегерон его родиной и покинул ли он его в юном возрасте – эльф не помнил. Всё, чем он располагал – чужие слова, которые он мог принять на веру.

- Три года, - проговорил эльф. Бутылка была оставлена в сторону, на край скамьи: эльф, погруженный в беседу, вовсе о ней забыл, - три года я бегу от него. И где бы я ни остановился, он как-то ухитряется меня отыскать. Наверное, из-за отметок? Но я не собираюсь их прятать, -  эльф нахмурил брови, - Как бы то ни было, он всегда появляется. Только здесь – затишье. Это первый раз, когда он решил… повременить. Вероятно, он испугался численного превосходства и отступил. На время, чтобы обдумать новый план. Я уверен, что он ещё появится.

Разговор складывался, реплика за репликой Фенрис всё больше раскрывался. Хоук интересовался его жизнью, и это способствовало тому, что эльф охотно рассказывал ему, тем не менее он давал краткие ответы, по крупицам выдавая информацию – ему все ещё было непросто делиться с малознакомым человеком сокровенным.

- Наёмники. Обращался к ним, когда удавалось украсть монет. Я перебивался воровством всё время, что был в бегах. Работы мне не давали, впрочем, я не уверен, что смог бы работать на человека, обращающегося со мной как со скотом – даже хуже. На какое-то время присоединялся к контрабандистам и выполнял их поручения, но нигде надолго не задерживался. Так что… серьёзных людей не попадалось. До тебя, конечно, - Фенрис не давая Хоуку слова, продолжил, - Данариус не сдастся, я уверен. Я жду его возращения. И если он настолько струсил, что решил отсидеться в безопасности, в своей крепости, тогда я сам его найду. Найду и убью. Мне нужно покончить с этой частью своего прошлого, чтобы быть свободным, - проговорил эльф, умолчав о том, что помимо прочего ему хочется отомстить этому магу, а значит сделать его смерть долгой, мучительной.

- Варрик говорил о том, что вы собираетесь в экспедицию на Глубинные тропы. Зачем? – отвлекаясь от разговоров о себе, спросил эльф.

Подпись автора

Маги!

- Что? - переспросил, не скрыв своего удивления, эльф, когда услышал, что Хоук - местный дворянин. И ведь даже нельзя было предположить, что этот ферелденский беженец так связан с городом цепей.

Эльф потянулся к бутылке, встряхнул в руке, проверяя, осталось ли ещё что-то - осталось. Сделав несколько глотков, Фенрис шумно выдохнул – окружение перед глазами становилось мутным. Заметив, что в углах комнаты погасли свечи, эльф поднялся и лёгкой, но нетвёрдой походкой приблизился к круглым столам: на полу в пыли лежали свечи, туго перевязанные бечевкой. Вытащив три, он заменил ими погасшие, затем вернулся к собеседнику. И всё же сказанное не шло из головы:   

- Какие ещё сегодня будут сюрпризы? - с усмешкой проговорил эльф, прищурившись, - Что ещё я должен знать?
Явно выжидал очередной искромётной шуточки от Гаррета: ему нравилось его чувство юмора. Он не давал эльфу увязнуть в болоте рефлексии и самокопании, в которые тот был рад залезть для продолжительного заплыва часа на два, особенно когда оказывался наедине со слушающим его существом, а все оковы самоконтроля размывались вином. Кажется, утром, когда проснётся вместе с головной болью, он пожалеет обо всём сказанном.

- Прижиться, - повторил Фенрис за Хоуком, взглянув на бутылку, что тот вертел в руке. Непривычное слово. Кажется, ему ещё никогда не доводилось произносить его самому. Сможет тут прижиться. Эльф осмотрелся: может быть, и правда он сможет остаться здесь. Крыша над головой и какие-никакие, но все же удобства, да и к тому же у него появился повод остаться. Фенрис перевёл взгляд на Хоука.

- Может, ты и прав. Знаешь, мне как-то... не приходилось чувствовать ничего подобного, - последнее произнёс негромко, адресуя фразу не сколько магу, сколько самому себе. Осознав, что его штормит от усмешек и улыбок до меланхолии и тоски, эльф нахмурился - держи себя в руках, Фенрис.

- Благодарю тебя, - он кивнул головой, - Денег у меня никогда не водилось, - задумчиво проговорил, осматривая комнату. Может быть, здесь можно отыскать какой-нибудь тайник с монетами? Сомнительно. Ему было известно, что его бывший хозяин был человеком жадным, чрезмерно бережливым, потому даже закатившиеся под половицы пола медяки - и те извлекал и клал в объёмный кошель. Деньги рабам не положено иметь, так что к ним Фенрис не привык, не хранил и не умел распоряжаться, но худо-бедно научился добывать воровством, впрочем, излюбленным способом заработка было отвязать мошну с пояса убитого им торговца живым товаром. Совмещение приятного с полезным. Наверное, в доме можно было найти что-то ценное? Нет, Хоук выгреб всё ценное ещё при первом посещении, основательно, с полной погружённостью в дело, словно бывалый домушник, опустошив сундуки.

Эльф вытянул ноги, выпрямляя спину, встряхнул бутылку: пусто. Он и не заметил, как опустошил вторую бутылку. Между тем шутливый тон Хоука сменился серьёзным, размеренным, отчего эльф вцепился в него пытливым взглядом – он не осознавал, что весь вечер сверлит взглядом собеседника. Осознание придёт позже. Ему не нравился прямой взгляд, не нравилось смотреть в глаза тем, с кем он ведёт диалог, но все "не нравиться, не привык, не люблю" нивелировались за эту беседу. Если бы он задумался над причиной, то скорее всего так ни к чему не пришёл, просто сослался бы на то, что Гаррет – человек, умеющий располагать, вот и всё.

- Твоя семья. Я вижу, что тебе дорога твоя семья. Ты заботишься о них, и - рублено, явно скрывая неловкость, проговорил эльф. Ему хотелось высказать мысль, но не удавалось её облачить в правильную форму. Слова не шли в голову, не складывались в предложения, получалось что-то путаное, несуразное, нескладное. Пытаясь приглушить это чувство неловкости, Фенрис припал губами к горлышку пустой бутылки - ни капли. Нервно выдохнув, он разжал пальцы, отчего бутылка выпала, но не разбилась о пол, а покатилась и ударилась об ножку скамьи, на которой расположился маг. Фенрис приподнялся, поддался вперёд, одним резким движением выхватывая бутылку у Хоука, чтобы сделать несколько больших глотков. Теперь стало полегче. Вернув бутылку магу, он вернулся на свою скамью:

- Счастливый человек ты, Хоук. У тебя есть друзья, семья и самое главное – цель. Береги их, - отбросив попытки красиво выразиться, эльф прямо сказал, что думал.

- Ты маг, - резко сменив тему, проговорил эльф, будто опомнившись. Он всё хотел высказаться на этот счёт, но разговор всё дальше и дальше уводил его прочь, и он никак не мог вернуться к невысказанному, - Я… ненавижу магов, - честно признался эльф, опуская голову, избегая взгляда Гаррета, смотря на бутылку у ножки скамьи:
- Но ты не похож на тех магов, которых мне приходилось встречать ранее. Ты вызываешь больше… доверия? Более того мне не хочется тебя убить, - добавил, срываясь на короткий глухой смех, - Впрочем, это может быть моей ошибкой. Я стал как-то неосторожен, неосмотрителен и слишком сильно доверился тебе. Но если бы ты хотел убить меня, то, наверное, уже бы сделал это – возможностей было предостаточно. Но нет, ты сидишь здесь, слушаешь моё нытье и делишь со мной тевинтерские и орлеанские вина. Может быть, это начало хорошей дружбы?

Фенрис усмехнулся:
- Скажи мне кто-то, что я буду пить с магом и предлагать ему свою помощь, а тем более – дружбу, я бы рассмеялся. Чушь! А теперь я не уверен, Хоук.

Эльф поднялся со скамьи и снова приблизился к магу:
- Лесть. Да, получается не очень. Я постараюсь потренироваться в лести к твоему следующему визиту. Может быть, получится.

Подпись автора

Маги!

Давно ему не было так весело. Алкоголь расплавил сознание, снес к чёрту оковы сдержанности. Будь он потрезвее, то вернулся бы в своё привычное состояние, но теперь, дойдя до нужной кондиции, было так невыносимо легко, хоть и непривычно. Может быть, так и завязывается дружба? Вспомнил эльф о том, что хотел выпить с Варриком. Значит, на днях нужно наведаться в «Висельника». Занимательный гном. Слушать интересно, врёт весьма хорошо, а главное – веришь.

Эльф рассмеялся, слегка наклонившись вперёд и опустив голову. Хоук его как-то слишком резко выдёргивал из состояний задумчивости, будто боялся, что эльф утонет.
- Манеры, как же! – сквозь смех проговорил эльф, отмахнувшись рукой, - О нет Гаррет, ты не кажешься простым человеком,- подуспокоившись, проговорил эльф, не заметив, что обратился к магу по имени.

Фенрис взглянул на собеседника, покачал головой, выражая своё несогласие. Нет, маг – это приговор, то, что делает человека чем-то отличным от человека, чем-то, расположенным на периферии из-за способности творить странные вещи, посещать тень, вести разговоры с демонами. Гаррет – исключение и только лишь. Впрочем, сестра ферелденца тоже казалась ему не такой плохой. Для мага. Бетани создавала впечатление тихой и скромной девушки. В отличие от громкого Гаррета, ворчащего Карвера, она была немногословна, но за те считанные минуты, в кои им удалось поговорить, она успела впечатлить эльфа, хоть тот и был предвзято к ней настроен, не скрывая этого. Казалось, она не выказала обиды. И эльф, обезоруженный эти фактом, поумерил свою ненависть.

Фенрис пожал плечами, смягчая категоричность сомнением.
В речах Гаррета слишком отчётливо звучала воспитательская нота, заметно, что ему приходилось и приходится до сих пор поучать свои младших, объясняя им, что такое хорошо, что такое плохо, и не важно, что брат с сестрой уже давно выросли – Гаррет слишком сильно вжился в роль учителя, наставника, воспитателя. Такой же паттерн поведения он применял и к Фенрису, что изрядно удивляло эльфа, который успел отвыкнуть от подобного обращения (в похожей манере с ним разговаривал Данариус, только напоминало это не обучение детей уму-разуму, а дрессировку собаки, может быть, именно поэтому в своём поведении эльф больше походил на мабари, чем на человека).

Фенрис проводил Гаррета взглядом, пригладив волосы. Этот вечер оставил как-то слишком много мыслей в голове, от которых поскорее хотелось избавиться. Радовало то, что он нашёл союзника, который мог бы ему помочь защититься от магистра – на этой мысли он пытался удержать своё сознание, но не получалось. То и дело в памяти всплывали обрывки оброненных фраз из сегодняшнего разговора. Эльф повалился на скамью, прикрыв глаза.

Нет, на сегодня с него хватит.

Подпись автора

Маги!

Прошло три года. За эти три года жизнь успела претерпеть радикальные перемены. Раньше приходилось прятаться, постоянно озираться, бояться, что в любой момент из-за угла нагрянут охотники за головами по твою душу, чтобы вернуть хозяину сбежавшего раба в относительной целости или сохранности. В эти три года ему как будто дали время отдохнуть. Не беспокоили в особняке, не попадались тевинтерские работорговцы и во время выполнения заданий. Эльф не мог понять, почему. Может быть, Данариус и вправду решил оставить его в покое, переключив всё своё внимание и ресурсы на новые эксперименты? В таком случае нужно будет ехать к нему самому. Идея казалась пугающе невыполнимой, поэтому далее абстрактных мыслей дело не уходило. К тому же он обдумывал, как будет звучать это предложение: Хоук, друг, давай съездим в Тевинтер. Да, в план мести он уже включил Гаррета в качестве обязательного сопартийца.

Однако эльф был уверен, что он нужен здесь. У него впервые за много лет появились люди, которых он бы смог назвать если не друзьями, то хотя бы приятелями, и всё благодаря Хоуку. Этот маг окружил таким вниманием и заботой, будто ворчливый тевинтерский эльф был его младшим братом. То, что Хоук временами включал свои нравоучительные речи и попытки воспитать, несколько обескураживало Фенриса, однако и к этой манере взаимодействовать своего друга он привык. Кажется, ко многому привык. Особенно к тому, что после той попойки Гаррета стало как-то очень много в его жизни, видимо, тогда и правда было положено начло дружбе. Маг время от времени заявлялся к нему в особняк в Верхнем городе с интересными предложениями: изловить того или иного человека, устроить охоту на лагерь работорговцев, отыскать заблудившегося отпрыска, освободить древнюю ведьму – последнее Фенрис не одобрил, как и не одобрял любые потуги Хоука оказать помощь магам. Скорчив рожу, Фенрис осуждающе качал головой, тогда в спор вступал Андерс, и Гаррету приходилось разводить по сторонам этих двоих, пока они не решили испробовать друг на друге свои коронные атаки. Странно то, что несмотря на их взаимную неприкрытую неприязнь, Хоук всё равно звал их обоих с собой, будто надеялся, что со временем их вражда сточится. Эльфа раздражало всё в Андерсе: от его внешнего вида до магических способностей, особенное раздражение вызывало то, как он общался с Хоуком, будто они были старыми друзьями, то и дело так странно сверля того взглядом, и эльф не скрывал своего недовольства. Будто для какого-то дела хотел завербовать Хоука этот маг. И его бесконечные просьбы: Хоук сделай то, Хоук помоги, Хоук! – Фенрис понимал, что Гаррет сам волен решать, кому помогать и что делать, но вот ощущение, что друга нагло и неприкрыто пытались использовать в своих корыстных целях не давало эльфу покоя.

Даже в сложную и опасную авантюру – экспедицию на Глубинные Тропы Гаррет взял Андерса, но какой был в этом смысл? Эльф был твёрдо уверен, что маги – не бойцы, они горазды творить только свои дальнобойные пакостные заклинания, прикрываясь за спинами воинов – так делали тевинтерские магистры, так делал Данариус, поэтому ещё и предвзятое отношение к боевому потенциалу магов отяжеляло его и без того не самое хорошее восприятие Андерса. И ведь всю дорогу этот бывший серый страж ворчал, причитал, смотрел такими испуганными глазами – раздражало. На Тропах им повстречалось странное существо. Хоук в своей смешливой манере отшутился и заехал рукой по черепушке каменного демона. Выглядело эффектно, Фенрис оценил, однако затем их ждало изнурительное сражение, в ходе которого был ранен Карвер. Брат Хоука казался ещё более несдержанным, чем сам Гаррет, видимо, снедаемый желанием выйти из тени брата и проявить себя, поэтому так неразумно бросился на толпу приспешников каменного демона. Тогда Андерс, к удивлению эльфа, оказался чуть менее бесполезным, залатав рану младшего брата Хоука. Однако магия исцеления бессильна против скверны, и здесь опять помог Андерс, приведя всю группу к своим бывшим сопартийцам. Потеря брата стала для Хоука тяжёлым ударом, и эльф, заметив, как переживает маг, не мог найти нужных слов, чтобы выказать ему поддержку, Андерс нашёл, оттесняя эльфа всё дальше и дальше. Этого одержимого мага, заигравшегося в целителя тела и души, стало как-то невыносимо много. Тогда эльф ощутил, что его точит какое-то непонятное, странное чувство. Зависть? Он не мог дать точное определение. Может быть, он и вправду завидовал Андерсу, потому что тот для Хоука оказался более полезным другом, нежели он.

Бетани забрали. Фенрис едва удержался от желания ворваться к храмовникам. И он бы сделал это, если бы Гаррет не обезоружил своим спокойствием. И Фенрис не понимал, как может он так… реагировать? Неужели ему самому не хочется вызволить сестру. Осознание. Резкое. Болезненное. Как ожог. Фенрис осознал, что он переживает за судьбу мага, хочет помочь ему и воспрепятствовать той системе контроля за магами, о которой ранее высказывался исключительно в положительном ключе. Может быть, поэтому Гаррет не выказал своих переживаний перед эльфом? Нет, не должно быть, Гаррет знал, что Фенрис хорошо относился к его сестре. Разве можно было не любить это добрейшее во всём мире существо? Тогда напрашивалось другое заключение: Хоук просто скрывал свои переживания. От семьи, от друзей, от всех. Зачем? Не давало покоя. И снова тут Андерс со своими утешения – почему они не бросили его на Глубинных тропах? На одну проблему было бы меньше. Почему он так рвётся утешать Хоука?

А всё же Хоук сделал огромный прыжок, вылез из грязи в князи, став для Фенриса соседом: вернул себе фамильный особняк, восстановил доброе имя семьи, стал видным гражданином Киркволла. Хорошо, что он смог осуществить свою мечту. Хорошо, что теперь можно было время от времени к нему заглядывать. Мать Хоука не жаловала эльфа, впрочем, кажется, она уже примирилась с тем, что друзья Гарета настолько разношёрстные неординарные личности, буквально цирк уродцев, что перестала выказывать своё фи. Сын был счастлив, это уже радовало материнское сердце.

Сегодня, поздно проснувшись, эльф лениво провалялся в кровати ещё часа два, затем опустошил бутылку вина в одиночестве, всё гадая, явится ли к нему Хоук с очередным предложением сходить туда, сделать то. Возможно, стоило сегодня заглянуть в «Висельника», чтобы спастись от скуки. В этом мерзком притоне, насквозь пропахшем дешёвым пойлом и блевотой, он мог найти себе развлечение на остаток дня, чтобы затем добрести до особняка и провалиться в сон. Спалось ему теперь намного спокойнее. То ли влияние алкоголя, то ли осознание, что, если ситуация запахнет жареным, на помощь придёт дружелюбный сосед.

Нет, не хотелось провести этот день в «Висельнике», хотелось выполнить какое-нибудь дело. Эти походы стали так привычны, что без них день, казалось, проходил слишком тягомотно, пролетал впустую.
Никто не приходил. Фенрис уже приготовился к тому, что сегодня весь день пролежит, потом потренирует удары скорее от скуки, нежели из желания потренироваться, выпьет ещё полбутылки, отыщет что-то съестное, не протухшее, не сгнившее, а затем спать. День прошёл, и ладно.
Фенрис поднялся, размял плечи. Нет, надо выйти, пройтись. Жители Верхнего города всё ещё посматривали на него с удивлением, хотя, казалось бы, можно было привыкнуть к такому соседству. Некоторые всё ещё были убеждены в том, что эльф прислуживает какому-то господину, который слаб, стар и немощен, чтобы выходить на променады и рынок. Фенрис вытащил из небольшой сумки на поясе три монеты – это всё, что у него осталось после проигрыша в карты. Более того, он ещё остался должен две серебряные моменты. Негусто, нужно было бы ещё раздобыть, или… попросить у Хоука? Эльф нахмурился. Ещё чего. Не станет. Ему хватит этого, чтобы купить пару яблок, этого достаточно, чтобы пережить этот день без завываний желудка.

Выйдя к церковному дворику, эльф взглянул на возвышающееся здание церкви. Он никогда не считал себя верующим, однако странное чувство охватывало его при виде этого монументального сооружения. Скривив лицо, эльф предположил, что немного размяк от спокойной жизни. Ещё немного, и он начнёт исправно посещать церковь и слушать трёп Себастьяна.
- Господин! – окликнула его женщина. Непривыкший к такому обращению, эльф не откликнулся, тогда девушка приблизилась к нему и коснулась плеча. Вспышка раздражения, которую с силой приглушил на корню эльф: он терпеть не мог, когда к нему прикасались.

- Что! – раздражённо ответил эльф, чем испугал незнакомку. Она отдёрнула руку, всматриваясь в искажённое гневом лицо эльфа:
- Простите! Вы… не видели моего брата Керана? Я… не могу его найти.
Эльф собирался кратко ответить и окончить этот разговор, но девушка не унималась:
- Прошу Вас, помогите мне найти моего брата. Мы с мамой очень волнуемся за него.
В голове отзвуком раздалось сочетание «мы с мамой», будто он уже слышал его, будто кто-то уже говорил ему это. Тоже женский голос. Перед глазами две женские фигуры. Он не помнит их, но они кажутся ему знакомыми и… родными?
- Он недавно присоединился к храмовникам, и мы боимся, что с ним могла случиться беда. Прошу Вас, помогите нам. У нас немного денег, я заплачу всё, что есть. Помогите нам вернуть брата, - причитала девушка дрожащим голосом, вот-вот готовая заплакать. Сердце сжалось, и эльф не понимал, почему. Пытаясь поскорее положить конце этому диалогу, он ответил:
- Хорошо, расскажи мне, как он выглядит.
Он согласился – поверить только. Наверное, сказывалось альтруистическое влияние Гаррета.
Описав внешний вид брата, девушка продолжила свою историю:
- Керан писал мне каждый день. А потом вдруг письма перестали приходить. Я ему писала, писала, а ответа всё нет! Я хотела увидеться с ним, но рыцарь-командор Меридит прогнала меня. Они мне ни словечка не расскажут!
- И… откуда же мне начать поиски? – задал вопрос эльф, отводя взгляд в сторону. Смотреть на плачущую девушку не хотелось.
- Может быть, спросить у его друзей Уилмонда и Хью? Это его самые близкие друзья в ордене. Если кто-то знает, что с ним случилось, то только они. Я так думаю.
- Хорошо, - ответил эльф.
- Да хранит Вас Создатель, - тихо проговорила девушка, откланявшись. Эльф снова перевёл взгляд на здание церкви: вот так и он сделал шаг на путь героя. Ещё немного и, как Хоук, будет помогать магам.

Отмахнувшись от этих мыслей, эльф побрёл на рыночную площадь, где прикупил на оставшиеся деньги два яблока.
«Надо сказать Гаррету об это деле», - подумал эльф, меняя маршрут. Возможно, Хоук снова занят очередным делом с кунари по поручению наместника, так или иначе следует попробовать.

В дверях его встретил гном, что, распаляясь вежливыми витиеватыми фразами, предложил ему пройти внутрь и подождать.
Кусака тут же прошмыгнула к нему, и эльф, улыбнувшись, наклонился, чтобы нагладить собаку, та легла на пол, поставляя мягкий живот,
- Удивительная сила, интеллект и красота.
Фенрис поднял голову, переводя взгляд на своего друга.
- Нет, это я о Кусаке, - проговорил он, едва сдерживая улыбку. Он был рад видеть его: дома, да в своём хозяйском халате, кажется, господин Хоук решил устроить себе сегодня выходной от повседневных забот и геройских подвигов. Если он не идёт на подвиги, придётся принести ему их.
- Ты знал, что мабари были выведены в Тевинтере магистрами, однако во время одного из вторжений в Ферелден перешли на сторону аламарри. Да, легенда, но мне нравится думать, что они предпочли варваров злым магам.
Фенрис встал, убирая ладонь с горячего песьего живота, и поспешил подняться по лестнице. Кусака последовала за ним, едва не сбив с ног. Какой же разговор без неё.
- Хоук, - начал он, давая понять другу, что пришёл не просто так. Он сразу прошёл в комнату, минуя руки Гаррета, зная его склонность зажимать в своих дружеских медвежьих объятиях. И хоть эльф общо сообщал ему, что он не против, но всякий раз напоминал, что любое прикосновение к клеймам ему неприятно, так что, если Гаррет умудрится обнять его так, чтобы не облапать кожу, он согласится на объятия. Эльф кинул другу яблоко и уселся на край кровати, не найдя другого места, где можно было устроиться. Чтобы не дать Гаррету пошутить и своей шуткой вызвать прилив возмущения, Фенрис поспешил сразу изложить суть задания.
- Есть дело. Нужно найти пропавшего храмовника. Меня попросила его сестра, и я как-то не смог отказаться. Ты в деле? – спросил эльф, не сводя взгляда с Гаррета.
- Она предложила начать с казарм и поговорить с его друзьями, - эльф наклонил голову: взгляд привлёк большой сундук у стены:
- Что у тебя там? – отвлёкшись, спросил он. Кажется, он не замечал его ранее.
- И да… может быть, не будем звать Андерса на это дело?

Подпись автора

Маги!

Фенрис избежал объятий Гаррета. Будучи нелюбителем прикосновений, он терпеть не мог эту привычку мага, хоть никогда рьяно из его рук и не вырывался. Он уже объяснял Хоуку, что лириумные клейма до сих пор болят и лишний раз терпеть боль ему не хотелось. Тогда другу в голову пришла гениальная идея: если эльфа нельзя обнимать, как он обнимает своих друзей, за плечи, стискивая в медвежьей хватке, значит, надо обнять его иначе, умостив руки на талии и прижав бёдрами к себе, отчего эльф, сгибая спину, отклонится назад, сверля мага возмущённым взглядом. Это выглядело странно. Это воспринималось как-то неправильно, неоднозначно, потому Фенрис такой способ проявления дружеской любви избегал пуще предыдущего. Значит, Гаррет решил, что там, под одеждой, у него нет этих клейм? Или что они прерываются на талии, бёдрах? С одной стороны, как странное умозаключение. С другой стороны, а откуда ему было знать наверняка? Воочию он не видел же. Эльф заложил в сознание мысль о том, что нужно будет завести речь о способах выражения радости при встрече и о расположениях своих клейм. Наглядно не покажет, но на словах постарается подробно объяснить.

Следующая фраза его и вовсе обескуражила: Фенрис впился взглядом в мага. Сначала брови поползли вверх в удивлении, затем, возвращая себе прежнее выражение лица, Фенрис нахмурился, судорожно перебирая фразы в голове, чтобы обратить своё возмущение в слова: эти шутки Гаррета. Вот как ему на это реагировать? И ведь не разберёшь: шутит ли он или может тонко намекает. Может быть, в его шутках была толика правды.
- Хоук, - ответил эльф, - Что за шуточки - наконец-то выплеснул своё возмущение эльф,   - Может быть, в следующий раз..., - начал, но не закончил реплики, уступая настрою Гаррета. Кажется, маг плотно привил ему привычку к той же шутливой манере отвечать на провокации, однако получалось это у Фенриса не очень хорошо: серьёзное выражение лица, серьёзный тон голоса. Будто признание делает, а не отшучивается.

Эльф отмахнулся.
- Да, я согласился, - Фенрис отвёл взгляд в сторону: стоит ли сейчас начинать этот разговор или он только вскроет старую рану, -  В Тевинтере магократия. Это значит, что по факту власть разделена между могущественными магами, составляющими Магистериум. Они, не ограниченные законом, творят, что им заблагорассудится, и всё в угоду своим прихотям: эксперименты над рабами, показательные расправы, поиски древних знаний и артефактов - то, чем одержим каждый одарённый магическими способностями. Храмовники? Лишь пешки, они нужны для отвода глаз, пустая видимость хоть какого-то контроля. Здесь совершенно иной расклад, и я должен признаться, что мне нравится ограничение свободы магов и контроль их дара, - Фенрис всё же немного понижает тон голоса, понимая, что Гаррет может хлёсткой оплеухой фразы напомнить ему о Бетани, тогда эльф будет вынужден признаться, что его уверенность в справедливости поступков храмовников изрядно пошатнулась. Впрочем, дружба с Хоуком, его сестрой, помощь магам - всё это давило осознанием, что его мнение и убеждения теперь были изрешечены прорехами сомнений, противоречий, которые он к тому же слишком ясно осознавал. Например, маги нуждаются в контроле, необходимо изолировать их от общества, но в то же время он не мог и мысли допустить, чтобы подвергнуть такой насильной изоляции Хоука (и Бетани). Должно было быть какое-то решение, какой-то компромисс, что спасёт Киркволл от ошибок Тевинтера, но он не мог его отыскать, не мог примирить свои убеждения с тем, что творилось в его голове. Сплошь путаница.
- Я... кхм... сожалею о том, что так вышло с Бетани, - проговорил Фенрис, потупив взгляд: давно он хотел сказать это, но не мог улучить подходящего момента: что вообще считать подходящим моментом? И сейчас, когда он изъявил желание помочь храмовнику, чувствовал необходимость обозначить свою позицию в этом вопросе и своё отношение к сестре мага, - Мне тоже не хватает её.

Хоук поспешил перевести тему разговора, эльф поддался. Ему самому хотелось поскорее оставить эти воспоминания.
- Да, хорошо, - задумчиво проговорил тот, не поднимая взгляда на мага и хмуря брови. И Гаррет, видимо, решил, что нехорошо оставлять Задумчивого в таком состоянии, так что надо что-то этакое учудить - и учудил.
Волшебный.

Фенрис перевёл взгляд на мага, который уже успел стянуть с себя свою длинную красную рубаху, более похожу на халат. Откашлявшись, эльф отвёл взгляд в сторону, но через мгновение снова взглянул на мага, который снимал штаны. Фенрис, поднявшись с кровати, поспешил ретироваться, кинув магу перед побегом, что дождётся его на улице. Незачем ему заводить с Хоуком настолько близкое знакомство, к тому же тот ему всю плешь проест, если он останется, раз за разом припоминания своё эффектное переодевание. За прошедшие три года Фенрис изрядно попривык к тому, что из любой нелепой ситуации Гаррет сделает потом шутку, которой будет раз за разом огревать его, пока эльф не разворчится. Ему нравилось, когда тот ворчал?

Фенрис огляделся: мимо него прошмыгнули две девушки, напоследок одарив таким боязливо-брезгливым взглядом, что эльф остановился, прислушиваясь. Одна другой проговорила:
- Посмотри, какая мрачная рожа у этого эльфа!
- Что ты! Услышит!
- Неее.
Фенрис отвернулся. В сознании всплыл ворох вопросов от Варрика, высказанные во время выполнения очередного задания для Гарретовой наживы. Случилось это ещё до похода на Тропы, но так отчётливо всплыло в сознании сейчас.
"Ходить с мрачной рожей - это в Тевинтере такой вид спорта? Там устраивают состязания? Выдают награду за самую мрачную рожу?"
Нет, у него вовсе не мрачная рожа. И нет, некислая. Он сейчас совершенно доволен жизнью, - снова повторил в голове это признание Фенрис, сверля взглядом спину мага. Жизнь как-то сильно и резко преобразилась, когда появились те, с кем он мог проводить время. Стало как-то... интересно? Да, именно так. Может быть, спустя лет десять, когда киркволльские события останутся пылью воспоминаний, он будет припоминать их, отмечая, что это был, пожалуй, один из самых счастливых периодов его жизни, только счастье так эфемерно и неуловимо, его осознаёшь, когда оно уже стало частью выцветшей мозаики прошлого.

Разговор вёл Гаррет. Фенрис держался позади, сутулясь и вслушиваясь в фразы храмовников. Не нужно быть большого ума, чтобы уловить: дело-дрянь, храмовники что-то скрывают, боясь Мередит, или, что вероятнее, сама Мередит пытается скрыть какое-то происшествие, вынудив своих подчинённых молчать. Значит, и в рядах храмовников творятся беспорядки. Да, точно, Гаррет прав, Мередит казалась. С одной стороны, увлечённая своим делом женщина, держащая город в своей железной хватке, с другой стороны, её преданность делу доходила до фанатизма, а фанатики часто становятся виновниками всякой чертовщины.
- Сдаётся мне, слабый храмовник там долго не продержится,   - высказался Фенрис.
Значит, не все рекруты бесследно пропадают, есть те, кто возвращается, пройдя этот новый особенный обряд инициации, испытывающий твою веру и дух. Нужно встретиться с этим блудным сыном и поговорить, может, он знает, где искать Керана.
Восторженность Гаррета несколько удивила Фенриса. На мгновение он даже вышел из своего привычного образа мрачного тевинтерского эльфа, но быстро к нему вернулся, хмурясь:
- Мне всё это не нравится. Это задание явно сложнее, чем мне показалось в первый раз,   - задумчиво проговорил Фенрис, смерив мага взглядом, - Нам нужно больше союзников,   - проговорил эльф, косясь на группу храмовников.
- Нет, не передумал, всё ещё без клоачного целителя,   - эльф отмахнулся, уводя Гаррета по улице к церковному двору. Пусть он и не был самым рассудительным стратегом в компании друзей Гаррета, однако ему хватало ума понять, что их команде необходимо удвоить силы: Фенрис возьмёт на себя ближнюю атаку и удержание, однако необходима поддержка в виде хорошо защищённого воина, на эту роль подошла бы Авелин. Сможет ли командир стражи выкроить время на этот поход? Надо попробовать пригласить её. В ближнем бою помощь окажет Кусака, но собаку направлять стоит, когда враги отвлечены на ближний бой с ними.

Когда Гаррет обратился к нему по имени, Фенрис отвлёкся от своих мыслей, остановившись перед лестницей, ведущей к церкви:
- Да, мой друг?   – спросил, несколько рассеянно смотря на мага. Гаррет прав, у них нет времени. Пока будут навещать своих друзей, они рискуют потерять след. Нужно торопиться.

Вечерело, солнце клонилось к закату, окрашивая небо над Городом Цепей в розовато-оранжевые оттенки. Выйдя к Рваному Берегу, путники направились по узкой тропе между разломанными скалами. Фенрис снова держался несколько впереди: мага, кастующего посохом заклинания, нужно было оставлять за спиной, на некотором расстоянии от врагов, чтобы он держал на себе дальний бой, конечно, не помешал бы им в компанию и лучник, но что есть. Может быть, когда-нибудь он выкроет время и попросит Себастьяна научить его обращаться с луком. Это только планы на будущее. Однако эльф понимал, что одного владения двуручным оружием недостаточно для эффективного боя.

Эльф, вспомнив, что хотел завести разговор о дружественных объятиях Гаррета, попытался начать беседу, сделав неуклюжее заключение:
- Свидание переросло в задание, - с усмешкой проговорил Фенрис,   - Хоук, почему ты… кхм.. обнимаешь меня так?   – спросил, обернувшись и встретившись с магом взглядом, эльф.
- Лириумные клейма по всему моему телу,   - объяснил другу Фенрис.
- Даже там?
- Даже там,   - не задумываясь, ответил эльф.
- И… там? – не унимался маг.
Эльф нахмурился, снова путаясь в своих эмоциях, не зная, возмутиться или попробовать пошутить, ответил не сразу.
- Кхм… я не понимаю, что ты подразумеваешь под «там». По всему телу,   - повторил он, считая, что этого объяснения вполне достаточно.

Дорога рассеклась на две части: одна сторона уводила вниз, вторая – вверх, к пещере. Эльф направился вниз, рассудив, что навряд ли искомый молодой человек спрятался в пещере. Удручающие пейзажи открывались по левую сторону: пара колючих деревьев и невысокие раскидистые кусты, цепляющиеся корнями за каменистую почву, поодаль виднелась полуразрушенная сторожевая башня, построенная вероятно задолго до появления Города Цепей, ещё дальше море с неистовым голодом вгрызалось в разломанные скалы, обгладывая их кости белой пеной своих зубов.
Фенис прошёл мимо скелета, сросшегося почерневшими костями с землёй:
- Нет, не тот, кого мы ищем,   - проговорил эльф, пытаясь пошутить.

Дорога петляла змеёй, дергалась, уводя путников то вниз, то вверх, заострёнными чешуйками своего хребта обращаясь в сколотые ступеньки. После очередного подъёма по змеиному телу тропы, их снова ждала развилка: путь вверх или в обход, минуя подъем. Фенрис остановился, прислушиваясь. По левую сторону доносились голоса, звук шагов. Человек. Нет, два человека, судя по звуку, в тяжелых доспехах. Не тратя время на раздумья, эльф свернул влево, бросив краткое объяснение магу:
- Нам сюда.

Минуя дерево, от которого остался высохший треснувший по всей длине ствол, эльф заметил две фигуры. Храмовники.
- Клянусь Андрасте, Уилмонд, я вытрясу из тебя всю правду. Прямо сейчас! - кричал первый, плотно схватив второго. Эльф удержал Гаррета от незамедлительного вмешательства, прижав руку у его груди, не позволяя ринуться вперёд. Неосознанно. Сам бы себе эльф не смог бы объяснить, но как-то инстинктивно ему не хотелось подпускать мага к храмовникам.
- Сжальтесь надо мной, сэр! Не бейте меня! - тонкий, почти что девичий голос молодого храмовника. На вид ему было едва-едва за восемнадцать.
Резкий удар коленом, молодой человек валится на землю. Второй, что угрожал ему, крепко сложенный, светловолосый мужчина, обнажил меч и проговорил:
- Отвечай! -  голос, искрящий раздражением и нетерпением.
Эльф убрал руку, кажется, сейчас и правда нужно вмешаться. И Гаррет вмешался, чем спровоцировал больше раздражения, вылившегося в едва прикрытую злость у светловолосого мужчины.
- Это дело храмовников, незнакомец...
Фенрис нахмурил брови, достав из-за спины меч: если этот храмовник сорвётся и нападёт, нужно быть готовым принять удар, успев заслонить мага. В ближнем бою от Гаррета мало толку - в этом был убежден эльф.
Но их прервал тот самый молодой храмовник:
- В последний раз ты меня ударил, человек! Ко мне! - голос как-то слишком резко изменился. Сиплый, скрипучий. Изменения коснулись и лица мальчишки: от прежнего страха на грани с ужасом не осталось и следа. Поднявшись, он, едва сдерживая полоумную улыбку, сделал несколько шагов назад. Дело точно дрянь.

Фенрис поспешил занять свое место перед Гарретом, надеясь, что тот сообразит отойти от сумасшедшего и занять позицию поодаль, где безопасно будет ему применять свою магию. В защитных характеристиках мантии мага эльф сильно сомневался.
Кусака зарычала. Тело молодого человека обратилось в светящийся красный шар, затем в сине-черное нечто - призрак? Одержимый? Среди храмовников? Эльф сильнее сжал пальцы на рукоятке меча. Рядом с обратившимся из-под земли показались духи, призванные им.
Светловолосый мужчина, прикрываясь щитом, проговорил:
- Храни нас, Создатель.

Лириумные клейма вспыхнули. Одним рывком эльф приблизился к тому, что раньше было Уилмонду, и нанёс размашистый удар по корпусу. От удара существо пошатнулось, издало протяжное рычание, выставляя руки-лапы вперёд. Тогда эльф нанёс ещё удар, пытаясь сломать оборону – существо перешло в атаку, вынуждая эльфа защищаться: выставив меч вперёд, заблокировав когтистый удар, эльф вздрогнул:
«Сильный» - пронеслось в голове.

Вторую руку эльф прижал ладонью к лезвию, удерживая меч над лицом, невольно сгибая ноги в коленях под силой давящих на лезвие когтистых лап. Мельком он взглянул на Гаррета, чтобы убедиться, что к нему не подобрались призраки. Кусака и храмовник удерживали их, приняв ближний бой, дав магу возможность обратиться к своим заклинаниям, а эльфу - сосредоточиться на бое. Сделав шаг назад, ломая блок, эльф приготовился нанести удар от плеча - одержимый метнулся в сторону, поднялся вверх, перевернулся в кульбите, избегая удара.

Эльф снова отступил, меняя стойку, уклоняясь от удара когтей, нанося горизонтальный удар наотмашь – когтистая рука перехватила лезвие, сжала, блокируя, второй же рукой существо нанесло удар – эльф пошатнулся, выпуская рукоять меча, сделал шаг назад – нужно что-то делать! -  Фенрис рывком сократил расстояние, нанося удар коленом по сине-чёрному нечто и вновь хватаясь за рукоять, вызволяя меч из захвата. Серия коротких, быстрых ударов: слева от головы направо, справа от головы налево, - окончившаяся ударом из прыжка сверху вниз – лезвие погрузилось в плоть существа – горячие тёмные капли окропили лицо, доспехи - оно взвыло, пытаясь вонзить когтистую лапу в тело – лапа прошла насквозь благодаря лириуму под кожей. Эльф поспешил вытащить меч из жертвы, чтобы не дать той возможности вновь его подловить.

Из-под земли появились ещё две тени – искажённые, распухшие тела одержимых ринулись в атаку. Первый попытался ударить со спины, Фенрис, развернувшись полубоком, ударил рукояткой в грудь, отталкивая от себя. Отвлёкшись на новоприбывшего, он пропустил удар от существа, прежде звавшегося Уилмондом. Воткнув лезвие в землю, чтобы удержаться на ногах, воин тряхнул головой, прощупав второй рукой оцарапанный висок и ухо, царапины – пустяки, удар по голове пришёлся хорошо, отозвавшись звоном.

Перед глазами фигуры поплыли. Фенрис зажмурился, покачав головой. Лириум в крови кипел. Применив способность «прилив духа», он замер, прислушиваясь – противники притихли. Ему удалось урвать немного времени, пока оглушённые призраки замерли.

Фенрис, открыв глаза, вновь посмотрел в сторону мага, проверяя, не нужна ли ему помощь: он замечал, что в бою был больше обеспокоен безопасностью друга, нежели собственной, оправдывая это тем, что не хотел бы потерять единственного, возможно, во всём мире человека, которому до него есть дело, кроме Данариуса, конечно.
За его спиной материализовался огненный демон. Эльф изогнул бровь:
- Да что б вас… - тогда он припомнил, что хотел взять в компанию ещё двух спутников. Авелин и Себастьян очень бы пригодились сейчас. Но именно тогда, когда эльф замахнулся, намереваясь нанести размашистый горизонтальный удар, враги перед ним обратились в ледяные статуи – Хоук помог. Может, и не нужен им никто, вдвоём справятся?

Не размениваясь на благодарности, уклоняясь от выпада огненного демона, эльф нанёс удар по замороженным фигурам. Первая посыпалась на осколки, вторая – существо – лёд лишь растрескался, и оно, высвобождаясь, направилось к храмовнику, издавая утробный долгий рык. Обернувшись, Фенрис заметил, что демон гнева погрузился под землю оставляя после себя пепел, значит, спрятался и появится из-за спины. Оборачиваясь и держа меч наготове, Фенрис прислушивался – не успел. Демон гнева, появившись из-за спины, наотмашь ударил, эльф поддался вперёд, ощутив, как спину обожгло, но, не позволяя боли отвлечь его, перегруппировался, дабы развернуться и вонзить меч в горячее нечто, похожее на тело демона. Тот, приняв удар, рванул прочь, к магу, оставляя после себя огненный шлейф. Фенрис, заметив, что ткань доспеха загорелась, прихлопнул ладонью, затушив.

Полагая, что Гаррет справится с раненным обозлённым демоном, Фенрис переключил внимание на храмовника, теснимого двумя одержимыми и существом. Эльф поспешно приблизился и нанёс серию ударов, последним выпадом вогнав меч в распухшее тело одержимого. Минус один. Второй был убит храмовников. Минус два. Осталось расправиться с существом. Фенрис поднял меч для удара, но существо обратилось в лёд – дело рук подоспевшего Хоука.
Удар заострённым концом посоха, и от демона остаётся лишь ледяная труха.
- Я знал, я знал, что он замешан в какой-то… - в сердцах выпалил храмовник, но, заметив устремлённые на него взгляды, смягчил своё выражение, - пакости.
Лириумные клейма потухли. Фенрис обтёр кровь с лица, покачал головой, смотря на Хоука. Позже он выскажет ему, что считает весьма опрометчивым со стороны мага извечно лезть в ближний бой.
- Но это… неужели это возможно?
Храмовник, обратившийся в призрака и призвавший себе на помощь одержимых и демонов – такое и правда не укладывалось в голове. Значило ли это, что в ряды смотрителей за магами затесались враждебно настроенные маги? Иронично.

Говорил снова Хоук, Фенрис по своему обыкновению отмалчивался в стороне. Храмовник наконец-то представился и поведал о своём расследовании. Однако Каллен не прояснил ситуации с Кераном, признавшись, что тот тоже исчез и его нынешнее местоположение неизвестно, зато он дал наводку на следующую локацию, где следует поискать молодого человека.
Услышав название борделя, Фенрис нахмурил брови. Последнее место, куда бы он хотел отправиться, пусть даже ведомый заданием, зато готовность расспросить юных дам изъявил Гаррет, отчего эльф только ещё больше помрачнел, прожигая спину друга взглядом.
- Если ты поможешь в этом деле, орден будет перед тобой в долгу, - выпалил Каллен и пообещал Гаррету награду. Кажется, последнее весьма замотивировало мага.

Когда храмовник окончил свою речь, Фенрис и Хоук поспешили покинуть местность, только перед этим Гаррет со своим коронным: не гоже пропадать добру - собрал все выпавшее с убитых, покопавшись в потрохах. Перепало пара момент и Фенрису, Кусака же капризно воротила нос. Ничего интересного.
Путники, спешно обтерев мокрой тряпкой лица и доспехи, чтобы не напугать городских своим видом, тронулись в обратный путь. Возвращаясь, Фенрис следовал за Хоуком, изрядно поубавив в энтузиазме.
- Орден будет перед тобой в долгу – повторил слова Каллена Фенрис,   - Видишь, твоя репутация растёт, ещё и хорошо заплатят, если раскроем эту загадку. И да, ты проставляешься,   - говорил эльф, подбираясь так неспешно, через прелюдии к тому, что ему хотелось сказать. А высказать хотелось многое.
- Зачем ты лезешь в ближний бой?   – не скрывая злости, выпалил Фенрис, - держись позади меня. Такое построение тактически верное.

Стемнело. Снова их ждала дорога в Верхний город, возвращались они тем же путём. Минуя церковный дворик, Фенрис перевёл взгляд на церковь и спросил Гаррета:
- Ты точно уверен, что мы не хотим заручиться помощью Себастьяна и/или Авелин? Вдвоём, может, будет трудно.
Кусака громко гавкнула, вынуждая Фенриса поправить фразу:
- Втроём.

- Кто бы мог подумать, искали мальчишку, нашли одержимых, и теперь идём выискивать того в борделе, - задумчиво проговорил Фенрис, переступая порог «Розы».
- Хоук, мне тут… некомфортно, может я подожду на улице? – едва слышно спросил Фенрис, прислонившись к магу. Но уязвлённый шуткой, выдохнул, отстранился, заняв место у стола, пока маг вёл беседу с местной «мамочкой».
Выпить бы. За столами расположилась разношёрстная компания отдыхающих. Люди интересовали мало, а вот содержимое бокалов – весьма. Что тут подают? Эль? Фенрис принюхался, прикрыв глаза.
- Эй, ты! – эльф приоткрыл глаза, сверля взглядом стоящего перед ним мужчину: намечались неприятности. Опять. Именно по этой причине он терпеть не мог эту «Розу», где обслуживанием занимались эльфы.
- Новенький, да? Не видел тебя раньше. Хорошенький какой. Пойдёшь со мной.
Фенрис перевёл взгляд на Гаррета: он с «мамочкой» стояли у большой книги. Дело идёт? Если он сейчас срубит голову этому незнакомцу, они не окончат своего задания.
- Что? Не нравлюсь? – не унимался подвыпивший, уже протянув свои руки к эльфу.
- Я не работаю тут, тронешь – убью, - прошипел со злостью Фенрис, пытаясь пересилить себя и не сорваться на агрессию, отстранился и поспешил к Хоуку.

- Пойдём, - снова начал он, - Узнал что-то? Если мы не пойдём сейчас, я сорвусь.
Эльф поспеши за Гарретом на второй этаж. Зайдя в комнату по правую сторону от лестницы. Фенрис встал позади мага, рассматривая ту самую девушку, что свела с ума храмовников. Буквально.

Подпись автора

Маги!

Вечер обещал быть чрезмерно насыщенным на события, вот так, казалось бы, просьба найти пропавшего брата, на деле – спутанный клубок событий, за которыми стояла группа лиц, решивших посеять смуту в рядах храмовников. Маги? Определённо. Только им это было бы на руку.

Холодный ветер доносил прогоркло-солоноватый запах моря, вгрызался в изглоданные скалистые берега, поднимая пыль. Изломанные горные склоны, изрезанные узкими тропами, скудная растительность, полуразрушенные башни – всё это напоминало Сегерон, неприветливое, разорванное бесконечными войнами место, ставшее некогда для него домом. По привычке сутулясь, Фенрис следовал за Гарретом. Маг слишком бойко, с медвежьей грацией ступал по узкой кривой тропе. Норовил испытать удачу? Если он сорвётся вниз, то Фен не полезет за ним – по крайней мере, сразу. Вот и испытал –маг оступился на тропе, дёрнулся, теряя равновесие – эльф схватил его за руку, не давая сползти вниз: не в его смену этот знаменитый Хоук свернёт себе шею.

... Мне приятно, что ты обо мне беспокоишься, Фенрис, но не стоит. Совсем на рожон я не полезу. Я дурачок, конечно, но не настолько. Не переживай.
Фенрис покачал головой. По его мнению, Гаррет только и делал, что лез на рожон, обладая какой-то феноменальной смелостью, граничащей с безрассудством, раз за разом испытывая своё везение.  С одной стороны, и правда, что это он раскудахтался, как курица-наседка. Гаррет - взрослый мужчина, сам о себе позаботится, так что эльфу стоит поубавить внимание, с другой стороны, Хоук казался таким неловким, неосторожным, несколько неуклюжим и чрезмерно самоуверенным – убьётся, а Варрик потом с него спросит: как так, да почему. Впрочем, он слишком много думает о маге.

- ... А если девочек уму разуму начнет учить?
А ведь и правда: Себастьян задохнётся от стыда, если переступит порог этого заведения, а потом долго и упорно будет замаливать свои грехи перед создателем. И конечно, не постесняется раз за разом напоминать своим компаньонам, что это они его к греху пытались склонить. Чокнутый фанатик. А всё же что-то было в его словах. Складно говорил.
- … меня же потом туда никогда не пустят!
Последнее сказанное как-то резко выдернуло из мыслей. Фенрис перевёл взгляд на друга:
- А ты там частый гость? - прямо спросил он, силясь припомнить, упоминал ли Гаррет свои походы в "Розу". Значит, у мага были свои секреты. Какие? Мужчины, эльфы? Фенрис покачал головой, отгоняя прочь эту мысль - и чего он вообще задаётся таким вопросом. Любопытство. Простое любопытство.

Большая комната, украшенная дёшево, но вычурно: широкая кровать с балдахином, изогнутое кресло подле, тумба, трюмо, шкафы – всё свидетельствовало о том, что эта дама – главная жемчужина «Цветущей Розы», приносит большую прибыль заведению. Она встретила их у кровати. Бледная кожа, каштановые волосы, серые, как сталь глаза, и узкие губы, подкрашенные фиолетовым цветом. Вроде бы ничего диковинного в ней не было. Разве что эти глаза – стальные иглы под кожу. Фенрис нахмурил брови, сверля недружелюбным взглядом незнакомку: странное предчувствие. Не нравилась она ему. Надменный высокомерный взгляд, едкая усмешка, дурманящий мёд в голосе и эти ужимки, отточенная игривость, мягкие жесты – она приняла их за клиентов? Нет, она обходилась с ними, как с клиентами, видимо, пытаясь сбить с толку. Лишь бы только Гаррет не повёлся. Отвлечётся, увлечётся – пиши, пропало, - они потеряют много времени.

Фенрис держался поодаль, за спиной Гаррета. Когда дело касалось разговоров, он предпочитал оставаться в стороне.
Голос Идунны звучит мягко, обволакивает сознание – странно. Очень, чёрт возьми, странное чувство. Говорит Гаррет, он бойко начал, но после вопроса девушки, кажется, совсем стушевался. Ответ вымученный, сбивчивый, тихим низким голосом. Что-то тут…
- Вивека... она рассказала. Показала книги.

Удивление исказило лицо: Фенрис молчал, не вмешиваясь в эти переговоры, но, казалось, что дело было нечисто, будто магичка применила на нём какое-то заклинание, и что хуже - эльф чувствует, что не может пошевелиться: тело не слушается, будто цепями скованное. Женщина приблизилась к магу, очаровывая его. Фенрис дёрнулся, пытаясь справиться с оцепенением: в голове гудит, ноги словно приколочены к полу. Пересилить. Выругавшись на тевинтерском, Фенрис заметил, что Гаррет вытащил кинжал: женщина не сводит с него своих мертвенно-серых змеиных глаз. Раз тело не слушается, нужно сказать. Скорее. Сейчас. Сейчас!
- Хоук, ты что, идиот!?

Этого хватило, чтобы привести мага в чувства. Гаррет не стал церемониться с магом и уверенным движением вогнал кинжал ей в живот: Фенрис одобрительно кивнул, ощущая, будто с тела спали оковы. Эльф протянул руку, уложив ладонь на плечо мага:
- Ты… как? Ты был сам не свой, это... – Хоук перебил его, не дав окончить фразы.
- Магия крови. Не иначе. Давай не будем об этом. Не сейчас. Потом.
Фенрис кивнул, соглашаясь с ним, убрал руку.

Как знал, что это дело рук магов. Кого же ещё? Если что-то идёт не так, значит, к этому причастен маг. Магия крови – ожидаемо. Конечно, магам вечно не хватает силы, вот пытаются стать ещё сильнее, ничем не гнушаясь: ни запретной магией, ни сделками с демонами. В такие моменты осознаёшь, что храмовники нужны. Необходимо, чтобы хоть кто-то контролировал этих безумцев. И тем не менее безумцы смогли проникнуть в орден своих наблюдателей, палачей и посеять смуту, а главное – если станет известно о том, что некоторые храмовники стали одержимыми, подвластными магам, то это подорвёт доверие к ордену. Хороший план, ужасный, но хороший.

Обнаружив записки, Фенрис протянул их Хоуку, даже не взглянув в витиеватый текст, написанный аккуратными округлыми буквами.
- Прочитай вслух, - попросил Фенрис, прямо взглянув на мага. Предчувствуя, что маг выскажет какую-то колкость, Фенрис отмахнулся: - Я не могу сам.

Эльф выдохнул с облегчением, когда ненавистная «Роза» оказалась далеко позади. Он надеялся, что дорога больше не приведёт его к этому месту: и без того было некомфортно там, а после случившегося с этой самой Диковинкой, место стало ещё более неприятным, хотя казалось бы, куда больше? Эльф выругался снова.
«Мерзсоть». От мыслей отвлёк Гаррет.
- Хоук… - отвечая на попытки мага начать разговор, спросил эльф, - да, мой друг? – выслушав, Фенрис проговорил:
- Магия крови запрещена повсеместно, даже в Тевинтере. Однако нет ни одного магистра, который бы к ней не обратился. Это сила, а сила – единственное, что заботит этих сумасшедших. Кровавые ритуалы как демонстрация своего могущества – привычное дело, - Фенрис остановился, переминаясь с ноги на ногу - Гаррет, ты… напугал меня, - проговорил едва слышно, - Больше у них не будет шанса застать нас врасплох. Пожалуйста, друг – ответил на благодарность эльф. Фенрис и не заметил, что стал к нему обращаться «друг» - это получалось как-то само собой, вне сознания, желания. Был бы здесь Варрик, он бы обязательно отвесил какую-то колкость, а Андерс бы попытался успокоить Хоука в своей привычно, приторно-сладкой манере, сделав несчастное лицо, сводя брови к переносице – воплощение сострадания – Фенрис осознал, что злится. Нужно поскорее распутать этот клубок.

Чем ближе они были к Клоаке, тем мрачнее становился эльф. Это место не могло вызывать любви, ещё и к тому же было так тесно связано с образом одержимого мага, который, словно крыса, выбрав себе нору поглубже от людских глаз, творил свою странную магию. Может, Хоук решил обратиться к Андерсу за помощью? Сражаться с одержимыми имея в рядах одержимого – не уравняет ли такой шаг шансы? Стратегически верное решение, однако Фенрис не в силах совладать со своей неприязнью по отношению к клоачному лекарю надеялся, что Гаррет не станет обращаться к нему. Они вполне могут справиться сами. Вдвоём.

Фенрис держался позади Хоука. Маг шёл быстро, словно точно знал, куда им было нужно, хотя, если судить по количеству углов и тупиков, в которые они сунулись, спешно осматривая, он не знал, но был одержим решимостью быстрее положить конец этому затянувшемуся неудачному представлению, и эльф поддерживал его в этом желании. Запах сырой гниющей древесины, чавканье грязи под ногами – снова отмывать ноги, только бы не наступить на что-то, впрочем, всё, что было под ногами, сплошное что-то. Дойдя до вагонетки, Гаррет указал на сваленные в кучу деревянные балки, небрежно прикрытые настилом, под которым оказалась дощатая лестница.
- С удовольствием уничтожу это гнездо магов крови. Мне не впервой, - гневно выпалил Фенрис.

Спустившись по широкой каменной лестнице, они наткнулись на демонов и одержимых – выстроена охрана, значит, они на верном пути. Лириумные клейма вспыхнули, и эльф, не размениваясь на разговоры, ринулся в бой, так же поступила Кусака. Сначала демонов было двое, затем подоспели ещё трое, и ещё. Так Фенрис, мабари и Гаррет оказались зажаты в кольцо демонами. Прикрывать мага своей спиной не было возможности, оставалось только понадеяться, что Гаррт примет ближний бой. Фенрис, стараясь оттеснить одержимых от Хоука, оглушая их серией ударов, прорвал кольцо окружения – Кусака ринулась прорезать ряды демонов по левую сторону, Фенрис – по правую с огненной поддержкой мага, превращающего одержимых в ледяные скульптуры. Когда последний обратился в труху, спутники поспешили к лестнице на противоположной стороне, не зная, где отступники были, но храня твёрдую убеждённость, что надо двигаться дальше и только вперёд. Путь преградил демон гнева – Фенрис, оттесняя от него Гаррета, напал первым, сводя личные счёты за обожжённую спину – существо завыло, обращаясь в искры, когда лезвие срубило его на две части. За лестницей – стена и ничего кроме. Снова тупик. Вернувшись, они свернули направо, к сваленным деревянным брёвнам, за которыми горел костёр у стены. Из-за этой стены прибывали враги – они на верном пути.

Хлипкий деревянный забор. Гаррет, видимо, взбешённый тем, что приходится задерживаться на этих мелких приспешниках, обрушил заклинание огненных шаров. Фен перевёл взгляд на мага: страшные вещи они творили, эти маги, слишком большая сила для одного человека. Они опасны, впрочем, сейчас Фенрис был рад, что Гаррет на его стороне, однако мысль о том, что расклад может поменяться и Хоук решит примкнуть к отступникам, страхом закралась в сознание. Сможет ли он сразиться с Хоуком, если он станет врагом? Гаррет окликнул его, и Фенрис, возвращаясь от сгустка своих мыслей в реальность, поспешил за ним. За деревянной лестницей спуск. Всё ниже и ниже они опускались в Клоаку – насколько же глубоко под землю уходил этот подгород? Тяжёлый запах гнили и плесени в воздухе – трудно дышать. Длинные ржавые цепи повсюду, разломанные деревянные подпорки и скелеты разной степени сохранности – Фенрис держал меч наготове – мгновение, и на смену духам пришли скелеты. Конечно. Куда же без некромантии. Прям родным домом повеяло. С ожившими мертвецами справляться было легче: двигались те медленно, с оружием обращались абы как, так что их воскрешение скорее нужно было, чтобы те, кто прятался в глуби этой кротовой норы, успели подготовиться к бою. У ног квадрат света, разрезанный прутьями решётки. Фенрис поднял голову: высоко, в каменистом потолке было прорублено окно – широкое, размерами три на три метра. Значит, над их головами город, площадь, на которой ранее проводили показательные казни, а трупы рабов скидывали через этот люк сюда. И эти серые кости, обращённые в труху, рабы, сызнова пережившие смерть. Злоба закипала: он уничтожит этих магов. Всех. До единого.

После очередного спуска спутники заметили человека, висящего над землёй: бедолага был закован в некое подобие кокона. Вот он, их цель, предположил Фенрис. Тут же подоспели те самые отступники – группа магов во главе с женщиной. Беседу начала она гнусавым голосом:
- Отлично. Свежая кровь для наших экспериментов.
Лириум под кожей вскипел, одним волевым усилием ему удалось удержать себя от желания напасть сразу же. Кусака рычала. Фенрис прожигал женщину взглядом: она была невысокого роста, тонкого телосложения, но уравновешивала свою хрупкость непомерным гонором и самоуверенностью.
- Где Керан? – спросил Хоук. Возможно, он не был уверен в том, что человек в коконе перед ним и есть тот самый пропавший храмовник.
- Возможно, кто-то приглянётся демонам, - ответила она, растягивая губы в улыбке и наклоняя голову вбок.
- Эти маги всегда клюют на первый же посул демона, - проговорил Фенрис, хмуря брови. Его слова задели магичку. Её лицо исказилось в гневе. Видимо, он тронул нужную струну – пошатнул её уверенность в себе:
- Я не из тех бедняк, кто в отчаянии взывает к демонам – я отыскивала и использовала их!
Дама оказалась чрезмерно болтливой. Она озвучила свой план, подтвердив предположения Фенриса. Что ж, услышанного вполне было достаточно, чтобы совершить самосуд прямо здесь, на месте.
- Из-за таких мразей, как ты, люди и не любят магов. Нас боятся!
Фенрис перевёл взгляд на Гаррета. И ведь он прав. Магов боятся и ненавидят, а их особая предрасположенность срываться и становиться одержимыми только усугубляла ситуацию.
- Ещё одна помешанная на власти, - проговорил Фенрис. Эльф сильнее сжал рукоятку меча, готовый отражать атаки демонов: женщина наверняка решит блеснуть своей коллекцией.
- Старайтесь не убивать вместилища! – прокричала она, схватившись за посох.

Завязался бой. Фенрис рассёк приблизившегося демона, вторым ударом от плеча ранил призрака. Существо взвыло – Фенрис замахнулся для добивающего удара – тело будто сковало цепями. Магичка стояла рядом с ним на расстоянии вытянутой руки – её рука коснулась плеча, она придвинулась ближе – не пошевелиться, не оттолкнуть её, он так и остался стоять, держа у головы меч – она говорила – мягко, обволакивающе нежно, обещая дать ему силу, с которой он одержит победу над человеком – тем самым человеком – нужно всего лишь присоединиться к ней, убить этого мага и его вшивую собаку. Так просто.
Сделай мне приятно.
Фенрис впился взглядом в Гаррета, повернувшись к нему вполоборота. Сократить расстояние и вонзить в его грудь руку – несложно, ему ведь и раньше приходилось сражаться с магами: уворачивайся от заклинаний (они много энергии тратят на кастование природных сил, слишком сосредоточены) и сокращай расстояние, нужно лишь приблизиться вплотную – и всё. И всё? Фенрис дёрнулся, но с места не двинулся. Что-то не ладилось. Почему нужно убить Гаррета? Потому что она приказала. Она? Кто она? Почему она отдаёт приказы? Фенрис зажмурился, лириум на мгновение потух, затем вспыхнул снова, Фенрис повернулся к колдунье – она поняла, что потеряла над ним контроль и, схватив за плечо своего прислужника, прикрылась им – Фенрис вонзил руку в тело мага. Девушка уже успела отойти на безопасное расстояние, спрятавшись за призванными ею демонами.
- Убить! Убить их! – кричала она.
Выдернув руку из тела отступника, эльф оттолкнул его от себя и поспешил к Гаррету.
«Я… чуть его…» - искрой мелькнуло в сознании. Нет, он не признается. Ни себе, ни ему. Демоны обступили мага со всех сторон, и он не без помощи бравой Кусаки справлялся с ними. Фенрис, прорвавшись к нему, прижался спиной к его спине, осматривая врагов: много, но они справятся. Вдвоём. Радостно залаяла Кусака, не скрывая своего воодушевления от того, что эльф вернулся к ним. Значит, втроём.
- Кусака, вперёд, - по-хозяйски скомандовал Фенрис, оттесняя существ от Гаррета вместе с мабари. Горячая густая кровь на лице. Утробное низкое рычание демонов. Эльф сбился со счёта, врываясь в кучу порождений тени – размашистые удары двуручником откидывали их прочь, те, что поближе, теряли конечности, пытались скрыться – не выйдет – эльф настигал и добивал, в прыжке вонзая клинок в живое тело. Минус один. Минус два. Больше.

Гаррет положил конец этой бойне, убив кукловода – одержимую магичку. Фенрис, переводя дух, вонзил меч в землю, опёрся на него. Кусака села рядом с ним, тяжело заваливаясь на бок.
- Ты молодец, ты храбрая девочка, - проговорил Фенрис, поглаживая собаку по голове. Они вместе хорошо справились. Главное – помогли и защитили Гаррта, всё же неприятный осадок остался на сердце. Нужно напиться и выбить из головы воспоминание. Может быть, когда градус ударит, рассудок будет приглушен, он сможет сказать Гаррету о своём страхе. - опасении, родившемся после встречи с этими одержимыми. Позже.   

Нельзя было отпускать мальчишку. Он мог быть одержимым. Но Гаррет его отпустил. Фенрис не стал вмешиваться, дождавшись, когда Керан покинет их, спросил мага:
- Мы… просто так его отпустим? – эльф наклонился, ловя взгляд мага, - Ты уверен? Он может быть одержимым. За ним нужен контроль, а лучше…
- Сейчас я переведу дыхание и пойдем следом за мальчишкой. Теперь мы его точно не потеряем.
Что ж, значит таково было его решение, Фенрис не стал оспаривать.

Все недавние знакомцы собрались вместе во дворе Казематов: и Каллен, и Керан со совей семьёй, и ещё несколько храмовников рядом. Фенрис занял место поодаль, за спиной у Гаррета, не вмешиваясь в разговор, но он не мог не заметить, что Хоук был обозлён и раздосадован. Случившееся только укрепит недоверие к магам, пусть даже всех спас маг – нет, на это даже не обратят внимание, не запомнят, а он, Гаррет, наверное, так надеялся. Заверещала сестра Керана. Фенрис нахмурил брови: им удалось вернуть ей брата живым и невредимым, и эта вся благодарность? Пожалуй, ему больше не стоит играть роль добродетельного помощника-альтруиста. Впрочем, он и не рассчитывал на благодарность.

Получив свою долю за проделанную работу, Фенрис убрал деньги в сумку на поясе: сегодня он не только напьётся, но и поиграет в порочную добродетель – как иронично, однако!
Ввалившись с «Висельника», спутники заняли столик поодаль и сразу заказали несколько стаканов холодного пенного. Фенрис, принюхиваясь к пойлу, сморщил лицо нажью жопу:
- Ну, мерзость же, будто в бочке что-то сдохло, - проворчал и залпом опустошил бокал, затем поспешил влить в себя второй. Пойло мерзкое, но в голову било хорошо. Запрокинув голову, Фенрис откинулся на спинку стула:
- Вот так – лучше. Почти выбил из головы лица этих магов, - процедил сквозь зубы эльф. Вытащив из кармана несколько монет, эльф их пересчитал и часть дал Гаррету, - Нет, не дарю, подержи их у себя, иначе я всё спущу в карты. Ты играешь? – спросил Фенрис, уже прикладываясь к третьему бокалу: хорошо пошло. Приметив компанию пьяниц с картами, Фенрис указал на них Гаррету, предложив присоединиться.

Несмотря на то, что вечер оказался особенно гадким из-за магов крови, его продолжение приятно удивило Фенриса: карта шла в руки.
- Я победил! – проговорил Фенрис, раскрывая свои карты. Хмуря брови, он загрёб выложенные на стол деньги, мельком взглянув на мага:
- Удача. Просто удача, - оправдался он, полагая, что Гаррет заметил, как тот сжульничал. Но кто не жульничает в этой игре? Впрочем, им попались лёгкие соперники. Была бы здесь Изабела на пару с Варриком, Фенрису пришлось бы расстаться не только со всеми заработанными сегодня деньгами, но и, возможно, даже взять в долг у того же Хоука. К слову об Изабеле – кто-то обнял Фенриса, прижав его щекой к груди. Эльф, задыхаясь от возмущения, попытался высвободиться, но Изабела только сильнее сжала его в своих руках:
- О, какая встреча, какая встреча! А что это тут?! Пьёте, играете, а меня не зовёте? Щас я вам покажу, как это делается! – наконец она отпустила Фенриса, усевшись рядом, потеснив эльфа за столом.
«Ну всё, прощай удача»
- Хоук, не играй с ней, всё проиграешь, - предупредил друга эльф, передав карты Изабеле. Та принялась тасовать колоду, обворожительно улыбнувшись магу.
- Да что ты, Фенрис, Гаррет – взрослый мальчик, сам примет решение, - передразнивая эльфа, проговорила пиратка.

Спустя полчаса компания, к которой они присоединился, проиграв всё, до последнего медяка, поспешила ретироваться, оставив Фенриса, Хоука и Изабелу втроём. Эльф, явно войдя в игровой запал, не в силах перебороть азарт, снова и снова брал парию. Проигравшись в нуль, он попросил денег у Гаррета:
- Мне отыграться, вот увидишь, я поймаю эту змею за хвост! – выпалил Фенрис, протянув Гаррету руку, выпрашивая монету. Нужно. Вот прямо сейчас нужно.
Изабела цокнула с вызовом, осматривая эльфа:
- Ну, ты смотри, если тебе нечего поставить на кон, ты всегда можешь попробовать сыграть на своё тело.
Фенрис, тасуя карты, хмыкнул:
- Нет, найдётся ещё пара монет. Играем.
Проигравшись, Фенрис нервно выдохнул. Словив на себе взгляд женщины, он, отмахнувшись, заговорил:
- Что ты так смотришь на меня? Снова глаза?
- Ты очень стройный для эльфа. Люблю худеньких.
- Как я понял, ты много чего любишь, - ответил Фенрис, затем опустошил очередной бокал.
- Ерунда. Но уж если мне что понравится, я своего добиваюсь, - то же приложившись к своему бокалу, ответила Изабела.
-  Предлагаю на этот раз воздержаться, - попытался прервать это обсуждение эльф, но женщина не унималась, сверля его своим кошачьим взглядом.
- Так ты меня только раззадориваешь.
Фенрис поднялся, пообещав, что ненадолго, удалился на пару минут.

Вернувшись, он небрежно скинул на стол небольшой мешочек с монетами.
- Я-то думала, ты пошёл облегчиться, а ты сбежал воровать! – срываясь на смех, сказала женщина.
- И одно, и другое. Ну что, тасуй и раздавай.

Фенрис пошатывался. Шатался и сам Гаррет. Было выпито слишком много. Карманы были пусты. Кажется, он ей ещё и задолжал. Припомнить бы на утро сумму, а то она потом напридумывает и ведь не докажешь, что напридумала, когда сам не помнишь. Фенрис открыл дверь, пропуская мага вперёд.
«Лишь бы не упал,» - пронеслось в голове, и в то же мгновение маг, зацепившись за косяк, повалился на брусчатку. Фенрис покачал головой. "Вот жеж неуклюжий". И ведь подниматься не спешит. Кажется, хорошо устроился. Нет, нельзя его было так оставлять. Он бы подозвал на помощь Изабелу, но та уже успела удалиться в комнату с едва знакомым мужчиной. Придётся самому. Подняв мага, он закинул его на плечо, надеясь, что того не вывернет.
- Ну, ну, ну, незаменимый спаситель и помощник, кажется, ты уже готов, - проговорил Фенрис, неся свой ценный груз на плече. Кажется, такой большой, а весил немного. Терпимо. Получив смачный шлепок, Фенрис вздрогнул – лириумные клейма на мгновение вспыхнули и погасли.
- Что ты… ? – дёрнув кончиками ушами от возмущения, выпалил эльф, стягивая с плеча мага. Что с ним говорить – едва он мог что-то понимать, да ещё и притворился спящим. Явно притворяется, за свой поступок отвечать не хочет. Этот Хоук!

Теперь Фенрис подхватил мага на руки (так он хотя бы сможет следить за ним) и продолжил путь. Тихо. Тишина обнадёживает. Фенрис не уверен, что выдержит ещё одно приключение. Так, шатаясь, он наконец-то преодолел ступени лестницы, ведущей к площади Верхнего города. Совсем немного. Было бы намного легче, если бы маг вёл себя смирно, но нет – явно не знал куда деть свои руки.
- Так, смирно! – проворчал эльф, завернув за угол, и опустил мага на ноги. Вот сейчас. Время поговорить. Прижав его к стене за плечо, Фенрис потянулся к нему, приподнимаясь на носочки, чтобы быть с ним вровень, сократил расстояние так, что чувствовал его сбитое дыхание:
- Пообещай мне, - эльф хмурится, сверля мага взглядом, но голос тихий, надломанный: он нервничает, - пообещай мне, Гаррет, что ты никогда не прибегнешь к магии крови, - он ещё сильнее сжал плечо друга,  - Иначе мне придётся убить тебя, - спешно выпалил эльф, «а я не уверен, что смогу это сделать» - хотел сказать, но фраза комом застряла в горле.
- Эта женщина, - путано, сбивчиво начал Фенрис, - её магия, - пытался объяснить эльф, но слова не шли в голову, мысль так и оставалась осколком в сознании, - Я… кхм… такое больше не повторится, - пересилив себя, коротко проговорил Фенрис.
- Стоять сам можешь? – раскрываться у Фенриса не получалось. Он боялся признаваться в своих чувствах магу – да и в чём он мог ему признаться? Что переживает о нём? Гаррет это видел и знал, что ожидаемо. Когда у тебя появляется такой близкий друг, конечно, волей-неволей начинаешь переживать за его сохранность, особенно если твой друг – Гаррет Хоук – человек тридцать три несчастья. И Фенрис хотел проявлять заботу в менее очевидной форме, а потому, ещё больше закрываясь от Гаррета, пытался говорить сдержанно, только получалось либо плохо, либо нарочито холодно. Всё не так. Всё должно быть иначе. Ничего не выходит. Фенрис невольно сжал руки в кулаки, отвернувшись от Гаррета:
- Идём, - нетерпеливо выпалил он, шатаясь, покинул тёмную подворотню. Дом Гаррета совсем близком.

Ну конечно. Ну как же иначе. Фенрис вытащил меч из-за спины. Вот ни капли не удивлён. Как он мог предположить, что доведёт Хоука спокойно до дома, да без приключений? С Хоуком без приключений не получится. У колонн их ждали бандиты – члены очередной шайки, только эти охотятся на рыбу покрупнее, раз в Верхнем городе осели.
- Куда спешите, голубки? Деньги гоните. Сколько стоят ваши жизни? Ну, эльф, твоя жизнь мало стоит. Пара серебряных. А вот с человека – тридцать золотых.
Фенрис перевёл взгляд на мага: наверное, не стоит рассчитывать на его помощь: перепил. Значит, придётся одному. Прикрыв мага спиной, эльф нахмурился. Лириумные отметины вспыхнули, но ноги всё ещё держали плохо. Повезло, что против них не сговорившиеся маги, а просто шайка разбойников.

- Подожди тут, я быстро, - обратился Фенрис к магу. Кусака рычала. Хорошо, что она была с ними. С помощью мабари он быстро управится.

Отредактировано Fenris (2022-06-08 00:09:52)

Подпись автора

Маги!

В голове хаос.

Когда хаос плавит сознание, тогда фильтр здравого рассудка отваливается напрочь и то, что в голове, то и на языке. С одной стороны, Фенрису нравилось такое состояние, ведь он мог покинуть свою скорлупу задумчивости и в сердцах выпалить напрямую, что думает, с другой стороны, наутро зачастую не мог и вспомнить, что и кому наговорил, впрочем, золотое правило: не помню, значит, не было - работало отменно.

А ведь и правда: пристрастился он к запасам вин Данариуса настолько, что теперь всё местное пиво и тем более эль напоминали ему бодяжный спирт с замешанными для обмана рецепторов травами, нежели терпимое пойло. Впрочем, он кривился для вида, а на деле был привыкший пить и есть всякую дрянь. Бывало и хуже. Главное, чтобы по голове било, да горло жгло, этого уже достаточно.

Он, опустошив несколько кружек, всё ещё был слишком раздражителен, чтобы спокойно реагировать на неоднозначные фразы женщины с кошачьими глазами. Она словно облизывала его словами, взглядом, намеренно опуская грудь на заляпанный пятнами от бес разберёт чего стол, выпячивая вперёд. Какое-то чрезмерное внимание проявляла она к нему, и ему было не по себе. Впрочем, к кому она его не проявляла? К Андерсу? Но оно понятно, он в целом был странным, одержимым неврастеником.

- Тут чуть больше, чтобы не пришлось в итоге телом расплачиваться, а то она тебя заездит вусмерть. - то ли пошутил, то ли на серьёзных щах предостерёг его Гаррет. Фенрис отмахнулся, встретив взгляд Изабелы.
- Нет, - кратко оборвал он, в ответ она улыбнулась, оскалив зубы, конечно, снова скажет, что ей так даже интереснее, и снова продолжится эта игра в кошки-мышки. Когда ей это надоест?
И вот бес его дёрнул добавить ещё фразу:
- Не заездит, я выносливый,   - он и закончить не успел, как в него впились взглядом соигроки: Изабела и Хоук. Если бы взглядом можно было бы раздеть, облизать и изнасиловать - они бы уже давно это сделали.
Фенрис попытался встретить эти взгляды с вызовом, с усмешкой, только не получилось: губы исказились в болезненной полуулыбке, затем эльф и вовсе скрыл лицо за поднятым бокалом, спешно опустошая содержимое.
Да полились шутки, подколы. Как иначе.

И снова проигрыш. Решив, что сегодня как-то удача не идёт, видимо, капризная дама разобиделась и покинула его, Фенрис отмахнулся от Изабелы, уже предложившей поставить на кон его тело:
- Нет, - повторял он.
- Правда, что ты носишь под одеждой цепи? - не унималась женщина, прищурившись, снова она осмотрела его своим липким взглядом.
- Нет! - дёрнув кончиками ушей от возмущения, выпалил Фенрис, едва не подавившись пойлом. В то же время там рядом развернулась не менее интересная картина, сразу же перехватившая всё внимание эльфа. Фен повернул голову, всматриваясь в девушку. Он себя уже мало контролировал. Если бы взглядом можно было убить - он бы уже испепелил эту барышню на месте. Подружка Гаррета? Он не рассказывал о ней. Впрочем, а должен был?

Тем временем Изабела придвинулась к эльфу:
- Смотри, а Гаррет тем временем не скучает, может и нам… повеселиться?
Фенрис не среагировал, слишком сосредоточенный на том, что происходило рядом с ним. Он проследил за рукой этой самой Жанет, осмотрел её, пьяную, полураздетую, возбуждённую. Сознание как-то больно ужалило. Отвернувшись, он уткнулся в свой стакан. Изабелла что-то шептала ему, и он смазано, невпопад отвечал, пока та не отодвинулась, выпалив что-то из серии: я всё равно добьюсь своего. Который раз она повторяет эту фразу? Сотый?
В то же время казалось, будто Гаррет был не рад этой встрече. Барышня из его прошлого, к которому тот не хотел возвращаться? Фенрис хотел спросить об этом, но мысли путались, сознание плыло, он прижал ладони к стакану, сильнее сжимая пальцы - нужно что-то сказать. Спросить. Построить фразу.
- Давай я наведаюсь к тебе попозже? – сказал Гаррет. Слова прозвучали резко. Как оплеуха. Неприятно. Теперь Фенрис впился колючим взглядом в мага, будто тот только что сказал: давай поможем всем магам, всех эльфов уведём в рабство. Изабела звонко засмеялась, отвлекая Фенриса. Он выдохнул, покачав головой.
- Гаррет младший? - заливаясь звонким смехом, проговорила Изабела, руками отмеряя длину чего-то. Рыбы? Не рыбы. - Не такой уж и младший, такой! - вмешалась она в разговор, и Жанет игриво захихикала, тоже показывая руками размеры, корректируя пиратку:
- Нет, вот таааакоооой. Я когда увидела...
Женщины и их разговоры о членах. Если бы эльф мог провалиться под деревянный пол «Висельника», он бы непременно это сделал. И подыгрывающий Гаррет, который взял в свои руки маленькие аккуратные ладони Жанет, немного раздвинул, показывая, что она недосчиталась пары сантиметров, не способствовал приведению ситуации в более адекватные границы.
Эльф нервно дёрнул ушами: идиот. Вот точно. Идиот. И почему он связывается с такой компанией? Зачем ему эти связи? Эти цветы из «Розы». Соберёт себе букет. Да пекло побери эти мысли - почему он вообще об этом думает?! Всё выпивка. Он перебрал. Вот и лезут в голову мысли о Гарретах и их членах.

- Что с тобой? - спросила Изабела, уже зная ответ: у эльфа всё на лице было написано: нервничает, злится, ревнует. Она перевела свой хитрый кошачий взгляд на Гаррета, а затем снова на эльфа. Что-то между ними творилось. Вполне очевидное что-то, только двое придурковатых мужчин никак не могли разобраться, а потому, неуверенные, сломленные сомнениями, топтались вокруг да около. Придвинуть бы и за спинку стульев друг к другу и сказать в приказном тоне: ебитес! - а то всё это просто затянутый неудачный фарс, который не нравился пиратке и изрядно её утомлял. Если ты хочешь человека в свою постель, то нужно действовать незамедлительно и заявлять о своих намерениях, добиваться, брать на абордаж настойчиво, решительно. Она ткнула Фенриса в бок своим острым локтем и проговорила:
- Давай.
Фенрис, выведенный из своей задумчивости, выпалил, совершенно не подумав над своим вопросом:
- Женщины? А... мужчины тебе нравятся?
Изабела прыснула от смеха, стуча рукой по столу - тот нахмурился, изрядно помрачнев, будто обсуждал с Гарретом план нападения на лагерь работорговцев, а не его вкусы и увлечения.
- Один есть, который нравится. Но увы, он в "Розе" не работает и вообще старается ее стороной обходить. Думаю даже убьет меня, если я о таком заикнусь. А ты чего интересуешься, Фенрис? Хочешь попробовать и предлагаешь свою кандидатуру?
Изабела расцвела в улыбке. Какой толстый намёк на тонкокостные обстоятельства - она перевела взгляд на Фенриса, надеясь, что этот угрюмый эльф уловит признание, но тот, словно обожжённый последней фразой, отвернулся, склонившись над пустым стаканом. Смутился!
- Идиот, - смог только проговорить эльф, и то голос надломано дрогнул.
Пиратка придвинулась к эльфу ближе, осознавая, что ей так хочется прижать к себе этого смущённого эльфа, нервно дёргающего ушами - слишком милый, слишком... невинный? Она хищно оскалилась, но всё же отстранилась. Пусть попытает удачу Гаррет, в этом морском сражении так уж и быть, она уступит ему эту каравеллу, но если он прозевает, тогда она не постесняется начать штурм. Нельзя упускать ценный груз.
-  Ну ты если надумаешь - обращайся. Я тебе не откажу! – не унимался маг.
Наверное, они оба уже ждали, что Фенрис подскочит, как ошпаренный, выругается и сбежит, ведь всё к этому шло, но тевинтерский беглец развернулся к магу и ответил:
- Я запомню это, - Фенрис усмехнулся. Что ему сейчас противиться. Устал. Надоело. Сейчас, когда в голове такая восхитительная пустота, хочется просто расслабиться и плыть по течению своих желаний. И он бы наговорил бы больше, если бы Гаррет не отшутился, впрочем, эльф заметил, что и маг, хоть и скрывал это, сам смутился.
Изабела развела руками: дети. Многолетние неразумные дети.
Когда было принято решение расходиться, Фенрис снова сбежал в отхожее место, Изабела придвинулась к Гаррету поближе, закинув ноги на его колени, откинулась на спинку стула:
- Хорошо посидели, надо бы повторить. Я смотрю..., - она прищурилась, цепляясь за широкоплечего ферелденца липким кошачьим взглядом, - У нас хорошо получается втроём. Может, стоит пойти дальше и провести вместе... ммм… втроём... досуг? Я помогу тебе, Гаррет, - проговорила она тише, переводя взгляд на возвращающегося обратно эльфа, цепляющегося пальцами за стену: подгибающиеся ноги держали плохо, а конец двухметрового меча скрёб деревянный пол.
- Совсем готовенький, - с усмешкой добавила она.
Нет, голодной она сегодня не останется. Коль не получилось развлечься с этими двумя, тогда она перебьётся лёгким ночным перекусом в виде молоденького матроса. Подмигнув Гаррету напоследок, она увела юношу на второй этаж.

Лишь бы наутро ничего не вспомнить. Красное лицо, красные уши - Фенрис терпел пьяные выходки Гаррета, пытаясь всё списать на то, что маг перепил и плохо себя контролировал. Ну, пусть тешится, только бы не трогал, где не положено. А ведь не так уж он сильно разозлился, но магу надо показать этот гнев, смешанный с недовольством, а то возьмёт ещё, не дай Создатель, в привычку, и к объятиям за талию добавится ещё такое. Люди неправильно поймут. А так ли интересовало мнение людей? Снова мысли путаются. Настолько, что эльф плохо контролировал себя и свою силу, не заметил, что слишком сильно сдавил плечо ферелденца.
Заручившись обещанием мага, Фенрис выдохнул с облегчением. Удивительный маг. Вроде бы и маг, а вроде бы и хороший человек. Чудеса. Непривычно. В Тевинтере таких днём с огнём не сыщешь.

Гаррет и приключения. Приключения и Гаррет. Они найдут его всегда, везде, вне зависимости от времени и состояния мага. Прыть, с которой Гаррет ввязался в драку, несколько удивила Фенриса. Когда он успел протрезветь? И на сей раз принцессой почувствовал себя эльф. Будто берсерк с двуручным большим топором, ферелденец ринулся в бой, только без топора, да и без посоха, наваливаясь на разбойников с какой-то животной жесткостью. Маг не применит магию? Кажется, Гаррет решил совсем разорвать шаблон представлений в голове эльфа. Впрочем... ферелденец: горячая голова, большие кулаки. Фенрис и приблизиться к противнику не успевал, как Гаррет валил их на точёный ровный камень к ногам эльфа, тому оставалось лишь добить, отсекая голову от тела.

Фенрис прижимал мокрую от крови тряпку к лицу друга. Длинный двуручный меч лежал рядом с магом на ступеньках, сам же эльф, опустившись на корточки, сидел перед ним. Что-то нужно было сказать, но мысли в голове не сплетались в слова. Он уж успел изрядно протрезветь, но ситуацию это только усугубило. Ему было как-то странно и неспокойно. Запах крови, запах тела мага, его голос, звук пения ранних птиц. Светало. Скоро на улицу выползут сонные горожане, нужно успеть его спрятать в особняке. Но торопиться сейчас не хотелось.
Спустя несколько лет, двигаясь под дороге от Лотеринга к Денериму, он вспомнит это раннее утро, вспомнит, как болезненно кололись перемолотые в труху мысли, что-то нужно было сказать, что-то нужно было сделать, чтобы как-то донести до мага то, что он испытывал. Как? Слова не находятся. Счастье в мелочах, счастье мимолётно, эфемерно, оно проблеском появляется в твоей жизни, но осознаёшь ты это значительно позже, спустя несколько лет, когда непокорные взбалмошные воспоминания решат показать тебе яркую картину прошлого. Лестница у особняка Хоука, он сидит перед ним, слышит его шумное дыхание, роняет клочок окровавленной тряпки и не замечает этого, не замечает, что прижимает свою ладонь, скованную в металлическую перчатку с длинными когтями, к щеке мага и смотрит на него, не в силах подобрать нужных слов. Что-то нужно сказать ему. О том, что случилось. О том, что он чувствует.

Взгляд. Фенрис смотрит на мага, силясь начать разговор, но слова застряли в горле, и только взгляд может передать, что творится в сердце. Как-то всё смешалось. За сегодня. За эти годы. Почему он вообще так много думает об этом человеке?
Из оцепенения Фенриса выводит Гаррет, протянувший ему мешок с деньгами. Эльф отстраняется, подбирает упавшую окровавленную тряпку - выбросит её позже.
- Спасибо, - отвечает он, возвращая своему лицу прежнюю мрачность, и хмурит брови. Вот он, всё тот же мрачный задумчивый эльф, не желающий подпускать кого-либо к себе. Он силится вспомнить, сколько задолжал Изабеле, вытесняя из своих мыслей Хоука. Слишком устал, слишком вымотан этой внутренней борьбой, хорошо, что друг помог ему. Что-то лишнего он себе надумал, совсем запутался. Помутнение рассудка, бред. Может, кто-то из разбойников его слишком сильно приложил по голове? Или раньше. То, что было Уилмондом. Да. Определённо.
- Доброй ночи... кхм...утра, - кратко отвечает Фенрис, закидывает меч на спину и спешит покинуть место, по пути выбрасывает тряпку в урну. Гаррет что-то ещё говорит, но эльф только ускоряет шаг, сильнее сутулясь: голова болит.

Ввалившись в особняк, Фенрис небрежно скинул меч - и где его хвалённая осторожность? А если нападут люди Данариуса? Быстро, слишком быстро он преодолевает ступени и падает на кровать, словно в ней спасение от точащей виски боли. Слишком много выпил. Не вывернуло бы. У кровати полуторный меч. Если что он успеет подобрать оружие и принять бой.
Тихо.
Слишком тихо.
Фенрис вытягивает руку, замечая, что на ней осталась кровь. Кровь Гаррета. Казалось, совсем немного. Наберись смелости, скажи. Сделай хоть что-нибудь! – И не сделал. Эльф. Не сделал ничего, так что будет корить себя, обвиняя в слабости, трусости. И пусть бы он жалел об этом. Лучше рискнуть и сделать, чем сожрать себя за упущенную возможность. Зачем? Зачем ему вообще это всё? Он сумасшедший. Фенрис провёл пальцами по носу, оставляя красный след, как у Хоука. Ему не хватило духа. Пусть всё останется, как прежде. Это лишь помутнение рассудка.
Повернувшись на бок, эльф накинул на плечи смятое одеяло, проваливаясь в тяжёлый сон.

Следующие несколько дней эльф провёл однообразно и скучно. Деньги Изабеле вернул, даже осталось на продукты, так что помимо яблок он смог купить себе ещё съестного. Гаррет был чем-то занят, и Фенрис воспользовался этой тишиной, чтобы позаниматься своими делами, привести мысли в порядок. Вылазка на Рванный берег неплохо успокаивает нервишки, особенно когда там решили поставить временный лагерь работорговцы.

Позднее утро. Шорох за дверью. Эльф подскочил моментально, схватившись за полуторный меч у кровати, готовый принять бой. Лириум вспыхнул, и он поспешил спуститься вниз: у двери стояла Мерриль. Она обезоруживающе улыбается. Что-то спрашивает.
- А, - рассеянно отвечает эльф. Конечно, он не согласен ей помочь. Конечно, она нашла способ его уговорить.

Эльф вернулся поздно, перемазанный кровью, грязью. Оставляя грязные следы, он поднялся на второй этаж, готовый плюхнуться на постель не раздеваясь - шорох. Фенрис потянулся к двуручнику.
- Хоук? - как-то на автомате спросил Фенрис, заметив мага, расположившегося на его постели. Ждал его что ли?
- Не ждал гостей, - кратко выпалил эльф, переминаясь с ноги на ногу, - Поможешь мне натаскать воды вымыться. Что это? - спросил эльф, обратив внимание на свёрток в руках мага.

Подпись автора

Маги!

Слишком много магов крови для одного города. Киркволл стал сильно походить на Тевинтер в миниатюре, ещё и эта взбалмошная магичка – Мерриль. Он раздражался: почему она обратилась за помощью к нему, а не к тому же Гаррету или Андерсу, да даже Изабела куда охотнее бы согласилась ей помочь. Почему он? Наверное, потому что его легко обмануть. Фенрис нахмурил брови: позже он переговорит с ней о случившемся, но а пока - Гаррет Хоук.

Эльф убрал меч, прислонив его к стене. И зачем только Гаррету валяться на его кровати, если у него есть своя. Очередная шутка или маг так давно его ждёт?
- И как долго ты тут? - не удержавшись, всё же спросил Фенрис, смерив Хоука своим привычно-задумчивым взглядом.
- Удобная кровать? Не знаю. Наверное, - смазанно ответил он, полагая, что что-то сказать нужно. Осмотрев себя, эльф отмахнулся, зная, что Гаррет его засыплет вопросами: где был, что случилось и почему веселился без меня.
- Мерриль, - кратко ответит Фенрис, но в лице не изменился, сохраняя равнодушие. Странно, сейчас, когда вернулся "домой", он изрядно подуспокоился, так что воспоминание об их сегодняшнем приключении более не вызывало гнева и раздражения, напротив, поведай о них Гаррету, он бы, возможно, посмеялся со всей абсурдности и нелепости ситуации.
- Я её совершенно не понимаю. Она готова пожертвовать всем, в том числе собой, только чтобы... чтобы что? - озвучил свои мысль эльф, осматривая грязные ноги: опять полы мыть, - чтобы сберечь давно забытую, исковерканную и никому не нужную историю. Сумасшедшая фанатичная магичка,   - пытаясь вернуть себе прежнюю озлобленность, чтобы Гаррет не решил, что он пересмотрел своё отношение к эльфийке, хлёстко выпалил эльф. Не пересмотрел, однако задумался, а это уже первый небольшой шаг в сторону прощания со своими убеждениями.
- Но она маг крови, а ты видел, на что они способны, - Фенрис поморщился, наклонился над полупустой бочкой, смочил кусок рваной тряпки, бывшей раньше шторой, в воде и спешно обтёр лицо, волосы, шею, руки и доспех, потом скинул тряпку на пол, протер пол и ноги, - Данариус убил мальчишку только чтобы усилить магию и напугать своих друзей. Напугать. Хм… Страх. Только страх вызывает эта магия, - Фенрис приблизился к Гаррету, - Ты правильно сделал, что убил её. Эту женщину. Маг, связавшийся с демоном, никогда не исправится. И Мерриль. Рано или поздно она не совладает с монстром и станет тем, во что превратился Уилмонд, - тише добавил Фенрис, словив себя на мысли, что снова его вера в непоколебимость своих убеждений пошатнулась. Он был пристрастен, выделяя странную эльфийку из общей массы ненавистных ему кровавых магов: ему было несколько жаль её, потому что она глупая, но глупость не оправдание, ничего не оправдание. Значило ли это, что им следовало её убить. Не озвучив вопрос, Фенрис перевёл взгляд на мага: задумывался ли над этим он?
"В пекло!"   - Фенрис отстранился и рухнул в кресло у стола: нужно было отвлечься. Сейчас ему не хотелось думать ни о странной эльфийке, ни о магах крови. Он был рад видеть Гаррета, впрочем, чувствовал некоторую неловкость, но, будучи трезв, как стёклышко, был крайне скуп на эмоции.

- Вырядился куда-то? - спросил Фенрис, осматривая снизу вверх Хоука. Слишком опрятно он выглядел, будто собирался куда. На встречу с наместником? Патрулировать вместе с Авелин городские улицы? На встречу с девушкой из "Розы"? Или, что вероятнее, вернулся с очередного важного собрания знати(он же знать, дворянин, а эти господа любят собираться поглазеть друг на друга, перемалывая в труху заплесневелые сплетни).

- Книга? - сжав в руках свёрток, мужчина отвёл взгляд в сторону, сводя брови к переносице, однако прежняя мрачность сползла с лица разбитой маской, - растерянность вкупе с удивлением.
- Да, просто... - возвращая себе прежнее выражение, проговорил эльф - кажется, немного подостыл, - Рабам не разрешено читать. Я никогда не учился, - добавил, переводя взгляд на мага.
- Ещё не поздно научиться, Фенрис, - ответил тот.
- Правда? - с большим энтузиазмом в голосе проговорил эльф, затем поспешил добавить: - Иногда я думаю, поздно или нет. Хоук. Не хотелось бы показаться неблагодарным, я действительно ценю твою заботу. Я всегда хотел побольше узнать о Шартане. Возможно, этой мой шанс.
Фенрис осмотрелся: ему хотелось дать что-то взамен Гаррету, услуга за услугу, подарок за подарок, но ничего не было. Да и что он мог ему дать? Надо было подумать над эти вопросом, но позже.
- Поговорим? Только без алкоголя, - предложил Фенрис, положив свёрток на стол, и, догадываясь, что сейчас Хоук отшутится, поспешил объясниться, - Мне хватило прошлого раза.
- Три года... О Данариусе по-прежнему ни слуху ни духу. Интересно, не сдался ли он…
Эльф отвернулся к камину: огонь успокаивал.
- Тебя удивит, если я скажу, что это не его особняк? Он принадлежит тевинтерскому торговцу, который давно забросил это место. Может, умер. Может, его убил Данариус. Так или иначе Данариус знает, что я здесь, и при этом ничего не делает. Меня это удивляет.
- Разве это не то, чего ты хотел? - прямо спросил Хоук.
Фенрис признался, что хотел этого, а затем всё равно добавил пресловутое "но":
- Скажи, что делать тому, кто перестал скрываться? Мне всё ещё непривычно.
"Новую жизнь?"
- Я не знаю как, – ответил Фенрис, -  Моё первое воспоминание - это ритуал, когда мне ставили клейма и лириум впивался в плоть. Агония стёрла все воспоминания. Какой бы моя жизнь ни была до рабства, её больше нет,   - эльф нахмурился, а затем резко поднялся с кресла: эта мысль больно кольнула, - Не стоит тебя беспокоить этим. Это мои проблемы, не твои .

Однако Гаррет, похоже, не собирался так легко сдаваться. Его слова позабавили. Фенрис усмехнулся, заметно смягчившись.
- Соблазнительно, - ответил эльф, поддаваясь этому флирту, дурно скрывая свою симпатию к магу, однако, опомнившись, он добавил, - Словно возвращаюсь к нашему разговору три года назад. Тогда я не понимал, почему ты хочешь подружиться со мной. И вот я снова не понимаю…   - слегка опустив голову, Фенрис впился пытливым взглядом в Гаррета: - Ты красивый мужчина, Хоук, наверняка есть более удачные претенденты на твою симпатию. Жанет? Я беглый раб и живу в чужом доме, тебя это не смущает? - прямо, отбрасывая своё желание больше не возвращаться к этому разговору, спросил Фенрис: ему нужно было понять его. Не понимал.
- Я... должен это обдумать, - прервал обсуждение Фенрис, - Я зайду к тебе позже. Теперь, если ты позволишь, я хотел бы отдохнуть.

Не обманул. Фенрис действительно навестил его спустя несколько часов в его особняке. Свой визит он объяснил тем, что пришёл учиться, и пусть была глубокая ночь: ему не спалось. Впрочем, если бы Хоук отказал ему, то эльф бы не стал напрашиваться и отвёл сломанное бессонницей тело в "Висельника", где напился бы до нажьего пыхтения. Слова, сказанные Хоуком при вручении ему книги, несколько встревожили – Фенрис и Гаррет как-то спешно сократили дистанцию, и эльф, будто обжегшись, не решался сделать шаг навстречу, убеждённый, что, во-первых, может потерять друга, во-вторых, не пригоден для взаимоотношений такого рода, потому, несколько тушуясь, он не возвращался к начатому обсуждению. Впрочем, и сам Хоук, осознавая сомнения приятеля, не напирал, разумно рассудив, что тому нужно время. Им обоим нужно было немного времени, и это немного они получили с лихвой. Месяц, проведённый за обучением, стремительно пролетел. Фенрис был раздражительным и вспыльчивым учеником, всё грозился выбросить злящие его книги, но в то же время учился быстро, и когда у него стало получаться, то он с большим рвением потянулся к книгам, проводя часами в библиотеке Гаррета. Хоук, поощряя тягу к знаниям своего великовозрастного ученика, разрешил ему приходить в дом когда тому вздумается, предупредив об этом гномов и мать. Мать Хоука как-то странно поглядывала на эльфа, и Фенрис замечал это.

В один вечер, устроившись на диване с Гарретом, Фенрис бегло просматривал страницы истории Ферелдена, время от времени спрашивая у мага незнакомые ему слова, рядом лежал клочок бумаги, испещрённый кривым дрожащим почерком - писал эльф всё ещё худо, однако Хоук уже мог разбирать его каракули, а значит, считай, достижение, Фенрис решился прямо спросить у друга:
- Твоя мать странно на меня смотрит. Не одобряет такую дружбу или... ? - эльф предположил, что, возможно, дворянке по крови непривычно видеть эльфа в Верхнем городе не в роли слуги, но предположение не озвучил.

Фенрис и не заметил, как лишился своих тоскливых однообразных дней, проводимых в гордом одиночестве за сидением в особняке у камина - всё его время занял Гаррет, который не давал заскучать, таская за собой повсюду, впрочем, Фенрис был рад сопровождать мага, полагая, что тому нужен хороший воин, который мог бы прикрыть его, к тому же он видел, какой маг добродушный и неуклюжий, и полагал, что ему нужна защита - пара глаз, что будут следить за ним, чтобы не убился. Вина и яблок стало меньше, их вытеснила домашняя стряпня Бодана, которая, к слову, очень понравилась эльфу. Так и получалось, что большую часть своего времени он проводил в особняке Амеллов с книгами, разговаривая с гномами, играя с Кусакой, которая то и дело по-хозяйски клала голову на его колени. Странное чувство. Будто у него появилась семья, которой никогда не было. И тепло, и как-то стало до одури больно от осознания, что он не может вспомнить своей собственной семьи.

Он пришёл к Амеллам рано утром: снова дурно спалось. Ему открыл Бодан, несколько сонный, но как всегда отменно вежливый.
- А, господин изволит спать. Придёте попозже? - спросил он.
- Нет, я подожду в библиотеке. Можно? - так же вежливо попросился эльф. Гном пропустил его, и Фенрис, поздоровавшись с Сандалом, тихо скрылся в библиотеке. Он принёс две книги, которые брал у Хоука почитать дома. Вернув их на свои места, он развалился на диване, уткнувшись в книгу, подаренную Изабелой. Спустя пять минут он с хлопком закрыл её, нервно выдохнув.
- Что за...! - тихо выругался, а затем книгу всё-таки открыл, бережно перелистал страницы к тому месту, где остановился и продолжил читать, быстро скользя любопытным взглядом по замысловатым строкам.
Отвлёк его шорох у двери - Фенрис с трудом вынырнул из книги: в дверном проёме стоял сонный Гаррет.
- Доброе утро, - как-то сбивчиво проговорил эльф, хлопнув книгой, с видом, будто его поймали на воровстве, - Неважно,   - ответил он, не желая рассказывать магу, что читает. Нечего ему знать. Уши горели. Пытаясь поскорее перевести тему, Фенрис поднялся, спрятал книгу в дорожную сумку на поясе и вытащил из-под дивана два полуметровых деревянных меча.
- Мой подарок, - тихо сказал он, осознавая, что выглядит сейчас нелепо и даже смешно, - Нет, ты не понял. Я хотел научить тебя сражаться. Я думаю, что лишним не будет. Ты хорошо справляешься со своим посохом, но я вижу, что, столкнувшись с воином в ближнем бою, ты можешь не справиться. Так что,   - всё больше и больше тушуясь, говорил Фенрис. Он чувствовал необходимость научить Гаррета, но не знал, как объяснить ему. Сдавшись, он кратко поговорил:
- Так нужно. И нет, пока с ненастоящим оружием. Нужно отработать начальную связку ударов.

Подпись автора

Маги!

Признание.
Слова мага больно ужалили, однако в голову эльфа закрались мысли о том, что Хоук прав, и ему действительно стоит оставить прошлое позади и попытаться начать жизнь с чистого листа, приняв то, что с ним произошло – этого не перепишешь, не изменишь. Но. Есть это ненавистное «но»: пока жив его хозяин, который в любую минуту может объявиться, Фен не может.
- Я должен убить его, - говорит Фенрис, отводя взгляд в сторону, - только тогда я стану «свободен».
Гаррет смотрит на него, улыбается. И Фен понимает, что ему нравится видеть приятеля в таком расположении духа: вечно неунывающий ферелденский маг-отступник, обращающийся с посохом, как воин. Это цепляло, и Фенрис не понимал, почему. Казалось бы, странное сочетание. Возможно, потому что это его так сильно отличало от тевинтерских магистров.
Тёплое воспоминание пришло в голову. Три года назад, когда Гаррет позвал его разорить убежище работорговцев, по возвращении они обсуждали это: Данариуса и его преследование. Эльф, не отступаясь от своих слов, снова повторил, что ему не нужен волк за спиной. Если тот так и не объявится в Киркволле, он отправится за ним в Тевинтер. Заметив, что Хоук, изменившись в лице, смерил его неодобрительным беспокойным взглядом, Фенрис сразу же обозначил, что не поехал бы в Тевинтер один, не заручившись поддержкой друзей, намекая магу, что хотел бы рассчитывать на его помощь в этом непростом деле.
Сложно признаться, что ты нуждаешься в этом ферелденском маге, ещё сложнее, что боишься выступить против прежнего хозяина в одиночку, будучи неуверенным, что сможешь одолеть магистра, так что оставалось надеяться, что Гаррет поймёт без слов.
Хоук спросил, не ревнует ли эльф – конечно, ревнует. Это было очевидно, хоть тот и пытался вернуть своему выражению лица прежнее холодное равнодушие - ничего не получалось.
- Я не знаю, - осознав, что сил сорвать у него нет, он признался. Признался, что не понимает своих чувств. Ранее такого с ним не происходило.

Планы на будущее.

Фенрис и Гаррет больше не возвращались к разговорам о своих симпатиях: им обоим были не по душе такие беседы, тем более что, несмотря на некоторую недосказанность, главное было понято и осознано.
Взаимные визиты стали чаще. Спасаясь от скуки, эльф наведывался к магу, часами просиживал с книгой у камина, слушая рассказы Хоука о его детстве и юношестве в Ферелдене. Магистры с нескрываемым пренебрежением относились к собачьему королевству, если дело и доходило до рассказов, то в их интерпретации Ферелден был отсталой страной, которая рано или поздно склонится перед могущественной Тевинтерской империей. Неужели? Скорее это Тевинтеру наступит конец. Империя, построенная на крови, в ней же и утонет.
- Знаешь, Гаррет, когда-нибудь я бы хотел съездить в Ферелден, в Лотеринг, - запнувшись, эльф добавил чуть тише, - с тобой.  Да, я знаю, что город уничтожен, но я бы хотел увидеть твой дом. То, что от него осталось. Даже осколки хранят историю.
Фенрис перелистнул страницу книги, словно невзначай опираясь спиной на рядом сидевшего мага:
- Может быть, мы отправимся путешествовать по миру? Я мало видел, и мне хочется узнать больше, - эльф мягко улыбнулся, пряча свою улыбку, уткнувшись в книгу. Страницы рисовали ему необычные миры, пробуждая желание увидеть это всё воочию. Хребты величественно возвышающихся к небу Морозных Гор, болотистые земли Кокари, пристанище ведьмы Флемет, бесконечные холодные Пустоши с их чёрными лесами, гордыми кочевниками, отвергающих цивилизацию и дальше, дальше, к самому границе карты. Яркие картины. Хочется отправиться в путь. Когда-нибудь. Обязательно.

Беседы с клоачным целителем.

После того памятного вечера Хоук стал чаще приглашать эльфа принять участие в выполнении заданий на благо Города Цепей, даже если они касались судьбы магов. Он, словно обнаружив брешь в суждениях эльфа, продолжал давить, испытывая на прочность его убеждения и желая переменить мнение касательно судьбы магов. Может быть, это его Андерс надоумил? Эльф точно не знал, но предполагал. Всё же эти двое неплохо сдружились. Фенрис стал как-то слишком часто пересекаться с клоачным целителем, это привело к тому, что они стали больше разговаривать, разворачивая кампании по переубеждению друг друга. Воин из раза в раз повторял, что маги потенциально опасны, а одержимые – и того хуже, Андерс, апеллируя к тому, что жизнь магов, когда к ним приставлены извечные надсмотрщики, похожа на жизнь рабов в Тевинтере, пытался убедить Фенриса изменить своё отношение, хотя бы смягчиться, не гнушаясь в своих примерах обращаться к Гаррету, из раза в раз подчёркивая, что ферелденец тоже маг, однако к нему эльф намного благосклоннее. Тевинтерский беглец только сильнее злился, однако в сознании эти беседы оставляли отпечаток, и он, сам не заметив этого, стал чаще сомневаться.
- Мир не делится на чёрное и белое, - говорил ему Хоук, осматривая ногу эльфа: неглубокая царапина, с этим он быстро справится. И почему седой не хочет носить обувь? - Есть множество оттенков, так что невозможно делить магов и немагов на злых и незлых. Это всё люди. Нужно искать компромисс, - кончики пальцев Хоука осветились голубоватым светом - он коснулся повреждённой ткани, восстанавливая её.
Андерс сидел рядом, контролируя своего ученика, подсказывая. Будь бы они оба, и Хоук, и эльф, чуть более внимательными, они бы заметили, как омрачалось лицо целителя при одном только упоминании компромисса, но нет, Гаррет был сосредоточен на эльфе, чтобы неудачной магией случайно не сделать хуже (был прецедент, оттого эльф так неохотно принимал помощь от ферелденца), а Фенрис сверлил взглядом Хоука.
С тевинтерцем Гаррету перепадало много практики, хоть Фен и пытался отказаться от настойчивой помощи, скупая зелья, но кто позволит ему отделаться зельем, когда есть учащийся целить маг. Впрочем, стоило Хоуку упомянуть, что ему нужно научиться лечить без зелий, потому что в их кругосветном путешествии не всегда найдётся такая роскошь, как скляночки с красным веществом, эльф сразу же затихал.
Лириумные клейма, реагируя на магию, светились.
- Так всегда? – спросил Хоук, осматривая голубоватые полоски на ноге приятеля.
- Всегда.
- А почему… кхм… уши светятся? – спросил маг, озвучив вопрос, который уже долгое время его волновал.
- Лириум у меня по всему телу, не только там, где расположены клейма. Клейма лишь показатель его наибольшего сосредоточения, а так… он везде. Потому и «светятся» уши.
- А когда они – клейма – загораются?
Эльф не сразу понял вопрос, а затем, когда маг попытался спросить ещё раз, несколько перефразировав, задумался, озадаченно нахмурив брови:
- Когда я сражаюсь, когда я испытываю эмоции – сильные эмоции, - когда через моё тело проходит магическая энергия.
- А… когда тебе хорошо? – спросил Хоук, видимо, одержимый желанием выпытать всю инструкцию по обращению с лириумом улучшенными существами.
Андерс криво усмехнулся, что-то пробубнив. Фенрис смерил клоачного целителя раздражённым взглядом, затем вновь посмотрел на Гаррета, заметно смягчившись:
- Я… не знаю, - честно признался он, - что конкретно ты подразумеваешь под «хорошо». Наверное, нет. Впрочем, я не знаю, что такое «хорошо».
- Тебе больно? – не унимался с расспросами маг.
- Иногда больно, иногда – нет. Иногда боль сильная, что хочется кричать: она точит тело, выжигает изнутри, не спрячешься от неё, не скроешься, что ни выпьешь – она рядом, (в такие моменты мне кажется, что я схожу с ума), а иногда боль приглушённая, терпимая.
Гаррет обратился к Андерсу с вопросом, можно ли что-то сделать с этим, исцелить. Бывший Страж покачал головой:
- Я не знаю, что можно сделать. Полагаю, чтобы прекратить боль, нужно вывести лириум из тела. Это целая операция, я не знаю, кто бы смог такое сделать, а уж тем более не знаю, не приведёт ли такое вмешательство - Андерс взглянул на эльфа, - к смерти пациента.
- Гаррет, оставь это, - Фенрис отмахнулся, заметив озадаченное лицо приятеля. Кажется, что тот всерьёз задумался о поиске лекарства для своего испещрённого лириумом друга, - Я могу это терпеть.
- Терпеть… - несколько отстранённого проговорил клоачный маг, вмешиваясь в разговор, - Фенрис, ты когда-нибудь думал о самоубийстве?
Хоук закончил с исцелением и протянул руку Фенрису, помогая встать, эльф, конечно, проворчал, что помощь ему не нужна, но за руку мага взял, поднялся, осторожно наступил на ногу – а он и правда справился. Уже хорошо.
- Могу спросить тебя о том же, - проговорил эльф, обращаясь к белобрысому магу.
- Я серьезно. Сразу бы и из рабства вырвался и от Данариуса спасся... Не говори, что ты об этом не думал.
- Не думал. Убивать себя - грех перед Создателем, - ответил Фенрис, отвернувшись от мага: этот разговор был ему неприятен, и он этого не скрывал.
- Ты... в это веришь? – голос мага дрогнул, кажется, ответ седого эльфа его удивил.
- Пытаюсь. Есть вещи похуже рабства.
- А есть - похуже смерти.
Фенрис не нашёл, что на это ответить, впрочем, разве ответ требовался?

Гаррет держался рядом с ними, несколько напряжённый, готовый в случае необходимости разнимать мага и воина. Никогда не знаешь, какой диалог перерастёт в противостояние. Слово за слово, и Андерс с Фенрисом вцепятся друг в друга, готовые убить. Хоук тогда разводил их по разным углам, отчитывал, словно строгий воспитатель, из раза в раз сетуя, что судьба у него такая: с малыми ворчливыми детьми возиться, да уму-разуму их учить.
Впрочем, совместные походы с клоачным целителем не могли не принести своих результатов: были заметны крохотные потуги поубавить градус напряжения. Гаррет радовался, приписывая заслугу в примирении двух враждующих сторон себе.
- Тебе бы жить в Тевинтере. Там бы ты был всем доволен, - начал разговор Фенрис спустя полчаса после насильно сглаженного Хоуком конфликта.
- Это верно, пожалуй, - согласился маг уже без тени обиды в голосе. Чтобы не огорчать своего друга, Андерс пытался держаться, не высказывая претензий эльфу, который был, как он заметил, дорог Гаррету, раз тот так много проводил с ним времени и оберегал его как зеницу ока.
- Твоя магия была бы знаком доблести. Если бы попал в ученики к правильному магистру, преуспел бы.
- А какова обратная сторона? - спросил Андерс, чувствуя, что где-то есть подвох. Его не могло не быть. Не начал бы этот разговор Фенрис просто так.
- Пришлось бы накупить рабов и время от времени устраивать кровавые ритуалы. Но это же тебя не смущает? – не унимался эльф.
- Они что, все этим занимаются?
- Только те, кто не жалуются, как они бессильны и как их все обижают.
Новыми красками играли споры между Андерсом и Фенрисом в присутствии Изабелы, которая, словно одержимая желанием засмущать хмурого тевинтерского беглеца, шутила, да шутила так, что каждый участник задания чувствовал себя неловко. Одна из таких шуток спровоцировала Андерса и Хоука отрицать связь между ними, однако, вопреки ожиданиям мага, Фенрис не завёлся, а только раздражённо отмахнулся от Изабелы:
- Чушь, он не был там. Он был со мной, - прямо ответил эльф. Андерс поспешил закончить эти разговоры под хихиканья пиратки, призывая сосредоточиться на выполнении задания: в городе орудует маньяк, и его нужно найти. Позже, когда след оборвался и пришлось расходиться ни с чем, Изабела подловила Хоука и прямо в лоб задала ему вопрос:
- Что же ты с ним сделал? – женщина хитро прищурилась, сверля мага взглядом, – А ты хорош, Хоук. Очень хорош, я даже несколько завидую эльфу.

Начало занятий.

Фенрис поклялся, что больше никогда не возьмёт подарки от Изабелы. Ужасная книга. Написана просто отвратительно, а сюжет – сборище постельных сцен (и каких – вот это, что на семнадцатой странице, - это вообще физически возможно сделать, не сломав себе позвоночник?). Он обязательно выбросит эту книжку, как только придёт домой и дочитает. Главное Гаррету не показывать, засмеёт его вусмерть.
- Помнишь, Авелин просила научить её солдат тевинтерскому стилю боя? - начал Фенрис, сжимая в ладони рукоятку меча, - Я не уверен в том, что из меня хороший учитель, но я могу попробовать, - после непродолжительной паузы добавил Фенрис, осматривая деревянный клинок: ему было привычнее орудовать большим двуручным мечом, но начало всех начал - в одноручном мече. Так, когда он стал цепным псом Данариуса, каждая его тренировка с лучшим мечником хозяина начиналась с такого оружия. Учитель, человек молчаливый, живущий своим мастерством и неохотно делившийся навыками, из раза в раз ему повторял, что быть воином значит уметь сражаться несколькими видами оружия, чувствовать его, как продолжение своей руки, обращая инерцию тела в инерцию удара. И сейчас, вспоминая слова своего наставника, он пытался обучить мага.
Тренировки шли туго. Меч из рука мага, если не был выбит Фенрисом, выскальзывал сам при очередном сильном замахе (так было сломано окно в холле, а деревянная палка угодила в какого-то случайного прохожего, только несколько золотых монет исцелили его боль физическую, а главное – моральную), и вот вместо воина на тебя несётся разъярённый медведь, вооруженный крепкими ферелденскими кулаками. Эльфа ситуация смешила, и он, позволяя себе от души посмеяться, уворачивался. Смеялся и Гаррет, подбирая выроненное оружие. И так они начинали сначала.
Выпад. Меч снова выбит из руки мага.
- Ничего не получается! – выпалил в сердцах Гаррет, рухнув на стул и утирая крупные капли пота со лба. Фенрис протянул ему кувшин с водой.
- Ни-че-го! – повторил тот, взяв предложенное и крупными спешными глотками опустошил, затем откинул глиняную посуду в сторону, разбив. Фенрис покачал головой, смерив мага взглядом.
- Ты всё пытаешься грубой силой решить. Что меня… несколько удивляет. Необычный ты маг, Гаррет Хоук. - Фенрис наклонился над Хоуком, - С другой стороны, с таким рвением тебе бы в руки двуручное оружие. Например, боевой молот, - задумчиво добавил эльф. Однако, несмотря на все причитания мага, видимо, непривыкшего проигрывать в схватках и быть битым, он делал успехи. Первый шаг – увереннее держал в руке деревянную рукоятку тренировочного меча, шаг второй – чередовал удары и блоки, не пытаясь только наступать, напирая на противника (серия атак, зиждущихся на хаотичном размахивании, имеет некоторый успех: пара секунд, пока противник, отступая, блокирует удары, но затем блок прервётся ответным выпадом, который ты встретишь удачно мягкими тканями под рёбрами – и вот рубленная рана, повреждённая кожа, прорезанная подкожно-жировая клетчатка), шаг третий – точный ответный удар: ученик блокирует меч Фенриса, а затем предпринимает попытку атаковать, неудачно, но уже хорошо – эльф снова выбивает меч из руки противника и наносит добивающий удар по шее мага, отчего тот ворчит и трёт ушибленное место.
- Ещё раз, - бескомпромиссно сообщает эльф, отметая все предложения сделать перерыв, осматривая покрытого синяками мага.
- А что если..., - начал Хоук.
Фенрис проводил друга взглядом, не скрывая интереса: что опять пришло в голову этому выдумщику. Конечно, что-то этакое. И правда. Эльф кивнул, рассматривая черенок от швабры.
- Хорошо, - кратко ответил Фенрис, соглашаясь с предложением друга, - В таком случае приходи ко мне завтра со своим посохом. Мы попробуем бой с этим подобием копья.
Эльф только сейчас заметил, что они прозанимались до глубокой ночи. Гаррет отшутился, что уже поздно возвращаться домой, он разбудит всех домашних, тогда Фенрис, полагая, что правильно понял намёк, предложил магу остаться, только предупредил, что спать негде. Впрочем, подаваясь порыву гостеприимства, Фенрис согласился отдать Хоуку свою кровать (тем более если тот так уверен, что в ней удобно) – оба переглянулись, пытаясь понять, где заканчивается шутка и начинается правда, и что важнее – как правильно среагировать на эту правду, чтобы не отпугнуть, не оттолкнуть. Повисла долгая тяжёлая тишина – оба из последних сил шевелили извилинами, составляя стройное ёмкое предложение, что обратится в фразу.
- Я, - прервал молчание Фенрис, - устроюсь на лавке. Доброй ночи.
Рано утром его разбудил Гаррет, который, казалось, отлично выспался и был полон сил и энергии, раз с утра пораньше успел сбегать к себе в особняк и принести свой посох. Эльф сонно потёр глаза, рассматривая приятеля: и что это с ним?
- Дело в кровати, да? – с иронией спросил Фен, потягиваясь.
- Ты когда-нибудь снимаешь доспех? – в ответ спросил маг (снова он отвечает вопросом на вопрос), эльф покачал головой:
- У меня нет другой одежды.
- Значит, надо купить.
- Поговорим об этом позже. Сейчас тренировка, - сонно пробормотал он, скрывая зевок ладонью, достал из дорожной сумки яблоко. Сначала бы перекусить. Фенрис надкусил фрукт, и только потом заметил, что Гаррет принёс корзину от Бодана с завтраком. Живот скрутило голодом, сладковатый запах коснулся носа, заманивая, и эльф, не противясь, потворил излюбленную Хоуком фразу.
- Сначала завтрак. А… что там?
После завтрака завязался разговор. Заметив, что кровоподтёки всё ещё на теле мага, эльф решил поинтересоваться, почему тот не практикует исцеление на себе же.
- Боишься, что выйдет как в тот раз? – эльф прищурился, припоминая, когда маг неудачно вылечил руку Фенриса, усугубив ситуацию, что пришлось прибегать к помощи клоачного целителя, чтобы воин и вовсе не лишился конечности. Перепугались тогда оба.
Фенрис попросил приятеля обождать, спустился в подвал и принес ему несколько посохов с кинжалами, которые они вдвоём наспех и несколько коряво соединили, сочтя, что для тренировочного боя боевое оружие Гаррета не годится. Сам же эльф вооружился полуторным мечом с затуплённым лезвием.
- Ну что ж… нападай.
С таким оружием Гаррет управлялся лучше (правда, пара раз кинжалы, отцепившись от конца посоха, улетали в стену или в стулья, но маг всякий раз приговаривал, что так и задумано, это тайный приём, а Фен хохотал), однако тому, видимо, стоило титанических усилий не применить заклинание и не вморозить эльфа в стену. Фенрис же не давал магу поблажек, добавив в его коллекцию несколько новых ушибов, но нужно признать, что Гаррет делал большие успехи, блокируя посохом выпады Фенриса.
- Хорошо, хорошо, - переводя дыхание, сказал эльф, отступая от противника на шаг, - Хорошо держишься. Тебе нужно использовать преимущество своего оружия. Бей по ногам.
Тренировка закончилась глубокой ночью, когда Фенрис нанёс удар по посоху, которым Гаррет в очередной раз пытался поставить блок – древесина магического оружия треснула, и под давлением меча раскололась на две части – Хоук быстро среагировал, отстраняясь от эльфа, перехватил конец посоха с прикреплённым кинжалом и нанёс удар в руку противника, пытаясь выбить оружие, порезал кожу на ладони.
Фенрис отдёрнул руку, выпустив рукоятку меча, кивнул, признавая, что его ученик смог одержать победу в этом спарринге.
- Дай посмотрю, - спросил Гаррет, протягивая руку, - Щас заштопаем.
- Пустяки, не нужно, - ответил эльф, несколько боязливо посматривая на мага, - Андерса нет рядом.

Подпись автора

Маги!