Человечество не может существовать без праздников и традиций. Людям необходим повод для выплескивания накопившихся эмоций, заливания бед горячительными напитками и создания порочных связей о которых можно жалеть оставшуюся часть жизни. Дом, при всей его изолированности и уникальности, не был полностью отделен от остального мира. Наружность просачивается в его стены через коллекции старых видеокассет, аудиозаписей и фотографий, проверяет фундамент на прочность передачками Летунов и опутывает неокрепшие умы воспитанников липким страхом остаточных воспоминаний. Таким образом, хотя Дом, как и положено замкнутой экосистеме, обладает ворохом своих традиций, часть внешних событий тоже находит себе место среди негласного списка здешних законов. Хеллоуин как раз таки был одним из подобных праздников. Сложно сказать, почему именно ночь торжества нечисти обрела для Дома такое значение, но я бы поставил на обилие классических фильмов ужасов в домовом киноархиве и повсеместную заинтересованность окружающих в любой мистике. Табаки, вон, и в обычное время за призраками гоняется. Нельзя, впрочем, списывать со счетов и влияние предыдущих выпускников. В детстве все могли лишь мечтать о том, чтобы хотя бы приблизиться к развлечениям старших. Сколько лет прошло с тех пор, как я, очарованный песней Свинцового Дирижабля, разбил стекло, казавшееся мне стеной, что отделяла бьющиеся в бессильном экстазе души старших от столь заветной свободы? Пожалуй, куда больше, чем мне хотелось бы. Не пора ли какому-нибудь другому мальчишке с сияющими наивностью глазами пробить закрашенное стекло наружности и открыть мне путь на волю? Жаль только, что у меня, как и у моих почитаемых предшественников, не хватит мужества по этой тропе пройти.
Вздохнув, я опустил голову ближе к раковине, подставляя затылок под струю воды. Холод освежил голову, вымывая из нее ненужные мысли. Чем ближе приближался выпуск, тем больше я ловил себя на классических бессмысленных размышлениях о тщетности бытия. Эти мысли были тяжелыми, пропахшими отчаянием и гнилью, затхлым мусором захламляющим разум. От подобного нужно избавляться. Быть может именно для таких вещей и нужны праздники?
Поднимаю глаза, уставившись на свое отражение. Картонный воротник, приклеенный к пиджаку, смотрится весьма нелепо. Белые латексные перчатки, позаимствованные с Могильника, должны были придать граблям аристократичности, но на деле ассоциируются только с Пауками и вызывают рвотные позывы. Довершает образ потекший от недавнего водяного вмешательства грим, предающий лицу выражение бесконечной усталости. Что же, даже Граф Дракула когда-нибудь облысеет, потеряет зубы и разочаруется в смысле своего бренного существования. Пожалуй я вполне сойду за легендарного вампира на пенсии. Натягиваю на губы довольную улыбку. Жуть. Самое время пугать неокрепших упырят неотвратимостью будущего.
Стараясь мысленно поднять себе настроение выхожу в общую спальню, только для того, чтобы встретиться с летящей в мое лицо простыней. Вампирские рефлексы не подводят даже на старости лет, так что мне удается отклониться в сторону белой ловушки. Чувствуя, как улыбка стекает с лица вместе с гримом, наклоняюсь к покрывалу с четким намерением засунуть в него того, кто решил поупражняться в метании. Определить виновного не удается. В стае, как всегда, хаос. Лэри, Горбач и Македонский с различными постельными принадлежностями наперевес пытаются окружить смотрящего на них волком Табаки. Вздыхаю. Уже добрых двадцать минут моя любимая стая старается уговорить Шакала подстричься. До чужого внешнего вида нам тут, как правило, дела никакого нет, но когда волосы мешают управлению мустангом и большей части Дома приходится шарахаться от несущегося на тебя полуслепого локомотива, приходится вмешиваться простому здравому смыслу. Похоже все аргументы у парикмахеров закончились и переговоры плавно перешли в полноценное боевое столкновение. Похоже пора вмешаться.
-Хватит, Табаки, угомонись. - пользуясь эффектом неожиданности опускаю покрытую могильной защитой граблю на беспокойное плечо - Лучше сдайся сейчас, тогда тобой займется Македноский, а не я.
Демонстративно машу граблей, в зажиме которой все еще простыня. Пытаюсь выкинуть прилипчивое одеяло, но механизм, похоже, заело.
-А то глядишь и вовсе отдадим тебя на милость Слепому.
Мои доводы, судя по всему, достигают совершенно обратного эффекта. Шакал, воспользовавшись моей борьбой с проклятой простыней, выворачивается из хватки, ловко огибает комнату, с поразительной для полуслепого человека скоростью объезжает моих неуклюжих состайников и мчит к выходу из комнаты. Там, почувствовав, не иначе, обращение к своей скромной персоне, в дверном проеме показывается вожак Дома собственной персоной. Последний аванпост в нашей авантюре.
-Держи его!
Слепец, что характерно, делает совершенно противоположное и отскакивает в сторону, позволяя скрипящему от напряжения мустангу покинуть стены спальни. Удивительно, как все не только игнорируют мои слова, но и действиями полностью перечеркивают их смысл. Тянет на новый уровень в моем дипломатическом даре. Шумно выдыхаю, выпуская из легких свое негодование. Грабля наконец решает освободить меня от простыни. Бледный же тем временем заходит таки в спальню, не представляя какого монстра он выпустил наружу.
-Вы тут что, с ума все посходили?
Подхожу ближе, накрывая любимого вожака своей тенью.
-Что непонятного было в словах "держи его"?
Слепой лишь пожимает плечами, пробурчав что-то о том, что не успел среагировать. Конечно, человек, который может одним движением руки поймать бегущую крысу вдруг растерял всю свою ловкость. Хочется сказать Бледному еще пару ласковых, но крик из коридора оповещает об очередной жертве упрямства Шакала. Похоже пора отправляться в погоню.

Отредактировано Sphinx (2022-04-26 10:26:22)

Подпись автора