Утро пробирает до косточек, но на пыльном чердаке дома, жильцы которого уже как с неделю находятся в отъезде, ночевать всё же лучше, чем на улице. Ветер сюда не пробирается даже сквозь дырявые ставни, не свистит над ухом как полчище страждущих духов, и Кир знает, что здесь его точно никто не решит беспокоить. Это местечко полуэльф присмотрел себе давно, даже пару раз скрывался здесь от погони, становясь бесшумным гостем над головами ничего не подозревающих хозяев. Но судя по тому слою белесой пыли, которой был устлан пол и залежи хлама, сюда они заходили нечасто. Спертый воздух давно пропитался старостью и тонким зловонием гниющих досок, а ставни небольшого чердачного окошка держались на честном слове, пока сам Кир не повозился с ними, чтобы владельцам домишки не взбрело в голову подняться наверх, чтобы их починить. Здесь же он устроил свой схрон - один из пяти, разбросанных по всей территории города, - и он был полностью уверен в том, что если в его отсутствие кто-то и решит заявиться на чердак, то не обнаружит подставы. Среди нагромождений старой мебели, ящиков и досок, пыльных штор и дырявого шкафа со старинной, поеденной молью и временем одеждой, небольшой мешок, прикрытый чем попало, едва ли выделялся на фоне остальных. И только одна проблема никак не давала Скиэррелю расслабится даже в абсолютной безопасности подобного места. Необходимость сдерживать чих.
На жестком полу спать было кощунством, и потому парень устраивался возле окна, в которое все равно немного поддувало, когда снаружи начинал буйствовать ветер. Дремал, привалившись к стене, чтобы оставаться в тонусе. Ведь стоит расслабиться, и какой там - проснуться до первых лучей солнца? Но стоит открыть глаза, и дремота отступает быстро, наполняя тело отголоском адреналина и прохладной бодростью. Золотистый взгляд пробегается по рисункам, которые остроухий начертил пальцем на покрытой пылью крышке сундука, чтобы ничего не забыть, и только после того, как самопальная схема в очередной раз отпечатывается в мозгу, Скиррэ поднимается на слегка затекшие ноги, чтобы размяться и сменить одежду на ту, что лучше скроет его от пытливых глаз.
Рабочий костюм более удобен, лучше приспособлен к осуществлению краж и подогнан по фигуре. Облегающий кожаный доспех плотно прилегает к телу, и каждый его элемент заходит друг на друга так гладко, что даже краешком не зацепиться за какой-нибудь выступ, если придется взбираться, красться или убегать. К тому же, он неплохо защищает от ссадин и даже вражеских клинков - пробить пробьют, но больше шансов, что не смертельно. Местами костюм залатан, но так, что и не разглядеть прорех, если не всматриваться. Ровно под теми местами, где на материи виднеются полосы порезов, на смуглой коже отпечатаны почти такие же - светлые шрамы, следы неудачных стычек и захватывающих игр со старушкой удачей. Завершением облика становится темный капюшон, натянутый поверх собранных в хвост на затылке волос, и маска, скрывающая нижнюю часть лица. Но пока её Кир оставляет болтаться на шее - ему еще предстоит добраться по серым улочкам до места предстоящего ограбления, и лучше уж не казаться излишне подозрительным, пытаясь спрятать физиономию. Не исключено, что переулками он доберется до магической лавки и вовсе незамеченным, но в остальном - мало ли авантюристов бродят в таком прикиде, предпочитая кожу цветастым тряпкам и дребезжащему доспеху?
Выбирается он через то же окно, аккуратно закрывая за собой ставни и вставляя в две самодельные петли, приделанные к обеим створкам, маленькую щепку, чтобы оно ненароком не распахнулось в его отсутствие. Рюкзак со всем необходимым он перекидывает через плечо, и тот вовсе не мешает, когда Скиэррель спускается по козырькам крыш в медленно отступающих сумерках. Такое время для ограбления он выбрал не случайно: ночи холодные и влажные, и поутру в городе царит легкий туман, который послужит ему укрытием от сонной стражи. Патрульные сменятся только через полтора часа, и всё, о чем наверняка думают эти парни, так это о теплой койке и горячем завтраке, а не о том, чтобы смотреть по сторонам, выискивая потенциальных нарушителей порядка на почти безлюдных улицах. Посреди недели и рабочий класс выбирается из своих домов только спустя пару часов от рассвета. А сейчас... хоть далекий краешек небес и разливается светлеющей синевой, тени между домов всё еще слишком темные для рассеянного усталостью взгляда.
Скиррэ пробирается между домов, петляет в знакомом, изученном вплоть до последнего закоулка, лабиринте, и остается незамеченным не только для представителей закона, мерно прохаживающихся вдоль более широких улиц, но и для бездомных, что ютятся между домами, не замечая беззвучно ступающей тени, скрытой предрассветной мглой. Беззубый старик поднимает подслеповатые глаза, но так и не успевает разглядеть промелькнувшую перед самым носом фигуру. Но глаза его расширяются, а в сухих уголках начинает мерцать влага, когда в железной миске подле себя он находит сверкающую серебряными боками монетку.
— На удачу, — с усмешкой выдыхает Кир, сворачивая за угол до того, как взгляд бедняка найдёт его спину.
Прочный трос веревки подлетает вверх, и завязанная скользящим узлом петля на несколько секунд замирает в верхней своей точке, прежде чем некрасиво распластаться на сухой черепице, а затем соскользнуть вниз. Туда, откуда раздается не то шелест ветра, не то тихая ругань на эльфийском, которую легко можно с ним спутать. Хорошо, что маска уже натянута повыше кончика усыпанного темными веснушками носа.
Вторая попытка более успешна, и веревка едва касается металлической трубы, самым краешком задевая опору, за которую можно зацепиться. Но не проходит и доли секунды, как её подхватывает незримая сила и с едва ощутимым раздражением натягивает на дымоход, потому что тратить время на то, чтобы метко запустить в полет проклятую веревку, молодой вор не намерен - черта с два разглядишь что-то в этой молочной поволоке тумана! Кажется, села прочно. Кир медленно тянет конец веревки на себя, позволяя петле плавно затянуться, и, проверив надежность крепления, начинает карабкаться вверх, подтягиваясь на руках и упираясь ступнями в каменную кладку дальней стены одного из зданий. Отсюда, с крыш, доступ к окнам второго этажа магического магазина самый простой: небольшая стена из серого камня надежно сберегала Скиррэ от внимания случайных прохожих, которым в столь ранний час могло и не спаться, ну и от самой городской стражи, а двухэтажные постройки находились за громадиной знакомого магазина, скрытые от обзора с главной дороги.
Взбирается он быстро, умело, и перчатки ни разу не соскальзывают с веревки, а пальцы ни на миг не выпускают её из крепкой хватки, вплоть до тех пор, пока полуэльф не оказывается на покатом черепичном склоне. Там он высвобождает трубу из объятий собственного троса и, осторожно и бесшумно ступая по влажной крыше, тонкой и плавной тенью крадется к противоположной стороне, стараясь не сбить ни кусочка этой глиняной чешуи. Но та держится плотно. И в этом Скиэррелю чертовски везет.
В крови плещется азарт, пускай он совершил уже не один десяток подъемов в покои особняков, заросших лозами плюща, комнатушки таверн, покинутые постояльцами ради сытного ужина или приятной компании, и дома зажиточных господ, которые наверняка проклинали своих слуг и охрану, когда обнаруживали пропажу драгоценностей из собственных шкатулок. Кто-то даже хранил свои безделушки в ночном горшке, и благо, что тот не использовался по прямому назначению. Но прикрытие неплохое - в тот раз Кир проверил отхожий горшочек только от распалившейся досады, чисто из принципа и от раздражающей безысходности, когда слишком длительные поиски не принесли ничего, кроме позолоченной броши со стекляшкой вместо драгоценного камня. Но труды все же окупились, когда тайник оказался обнаружен.
Грабитель приседает на корточки и снимает со спины короткий лук. После этого недолго шарится в сумке, поставив ту рядом с собой, и вынимает оттуда уже подготовленную заранее стрелу с утяжеленным тупым наконечником, напоминающим расплавленный шарик с четырьмя крючковатыми когтями, и кольцом, к которому крепится еще один трос. Конец веревки он накладывает на запястье той руки, которая удерживает рукоять лука, а затем кладет стрелу на тетиву и вскидывает прицел вверх.
До здания магазина - около десяти метров. Не допрыгнуть, не докинуть лестницу, да и упереть её не во что, ведь вертикальная стена не богата на уступы, а сами окна слишком высоко над землей. Поэтому полуэльф целится в один из коротких шпилей наверху, венчающий одну из крыш, и задерживает дыхание, не позволяя рукам дрожать.
С тихим щелчком снаряд срывается вперед, молнией мчится ввысь, разматывая за собой длинный шлейф смотанной веревки, что мечется у запястья хлесткой змеей, движимой инерцией полета одного из концов. Тяжесть наконечника делает свое дело, как и вес пут - стрела мчится по красивой дуге, а не в серость низкого неба. Скиррэ остается только хлестнуть ту волной телекинеза, меняя траекторию снаряда, а затем дернуть кончик веревки назад, и утяжеленная стрела, чиркнув по металлу, накручивается на него, как удав, нашедший в кустах пугливую мышь. А затем застревает намертво, вставая в распор между прижимающей его веревкой и телом шпиля и цепляясь сразу парой крючьев за пеньковый трос. Теперь осталось только перебраться на землю и вскарабкаться по отвесной стене. На этот раз длины веревки хватит, чтобы добраться до нужных витражей именитого магазинчика, хоть высоту первого этажа придется преодолеть, подтягиваясь на руках.
Подошвы сапог немного скользят по камню, но Кир не старается торопиться, оставляя далеко под собой и сырость брусчатки, и подсыхающие лужицы прошедшего ночью дождя. Крепление троса не кажется ему слишком прочным, и как только он добирается до скрытого от патрулей окна, выходящего на противоположную сторону от той дороги, по которой пролегает их обычный маршрут, он достает из подсумка на бедре колышек, который вбивает в стык камней над окном рукоятью кинжала. Мог бы использовать молоток или лом, но это было бы громко, а эхо поутру слишком уж беспощадно. Затем остроухий продевает дополнительную веревку в кольцо на другой стороне колышка и обвязывает её под бедрами на манер страховки, которой обучил его один подвыпивший горняк. Так получится освободить обе руки, чтобы заняться чем-то более увлекательным, чем игры в скалолаза посреди городских застроек. Что он и делает, когда упирается широко расставленными ногами по обе стороны от окна, находя устойчивую опору, способную выдержать его вес.
Проволочный крючок, направляемый одной из самых длинных отмычек в его наборе, легко проходит сквозь плотные створки окна. Но действовать Скиррэ приходится на ощупь, потому что витраж в отсутствие света по ту сторону окна, не дает и минимальной видимости. Так что телекинез здесь бесполезен, в отличие от инструментов, которыми темноволосый владел мастерски. Да и не зря же вчера так старательно обследовал окна - теперь хоть знал, куда следует метить, пытаясь поддеть щеколду.
Он тратит на это около трёх минут. Еще пять, чтобы поднять маленький засов и заставить его выйти из скоб на раме и выемке в подоконнике. Кир старательно сдерживает дрожь, потому что все его мышцы напряжены, а сам он невероятно сосредоточен, чтобы сделать все гладко и чисто. Ломик, конечно, то еще подспорье, но всегда остается надежда, что идти на крайние меры не придется. Спустя некоторое время он мягко толкает ладонью створку окна, и та медленно отворяется перед ним, пуская в лицо приятное тепло неостывшего зала и приглашая внутрь таинственной полутьмой, разбавленной мерцанием драгоценностей в глубине помещения.
Длинные пальцы цепляются за внешнюю сторону оконной рамы, и вор разок раскачивается, легко оттолкнувшись ногами от стены, чтобы нырнуть в открывшийся проём, выпрямив ноги и подаваясь вперед нижней частью тела, предварительно ослабив уже ненужную страховку. Он даже не задевает подоконник, и приземляется на ноги бесшумно, скорее по привычке, чем из необходимости красться. Тот рогатый паренек с милой улыбкой сообщил, что здесь никого не будет. Кого тут бояться в столь ранний час? Скиэррель тихо фыркает в ответ на мелькнувшую в подсознании настороженность: у него полно времени, чтобы вынести отсюда целый мешок безделушек, и именно поэтому он не стал размениваться на какую-нибудь одну вчерашним днём.
Полуэльф затаскивает конец веревки внутрь комнаты и прикрывает окно, чтобы это не бросалось в глаза снаружи - мало ли. И только после этого скидывает рюкзак, больше не беспокоясь о стуке металлических пряжек и шумном выдохе, в котором слышится как облегчение от удачного маневра, так и волнительное удовольствие от предстоящей кражи. Долго осматриваться он не решает, и вместо этого просто направляется к ближайшей витрине, на ходу раскрывая пошире свой рюкзак, куда и начинает погружать в него всё то, что ярко блестит и кажется наиболее ценным. Плевать, что эти безделушки делают и за сколько уйдут, но главное, что денег в карманах станет охерительно много. Намного больше, чем он мог получить, работая с озлобленной шайкой малолетних ворюг.
[nick]Skierrel[/nick][status]in your head[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/6f/0c/11/344873.png[/icon][fandom]original[/fandom][profilename]Скиэррель[/profilename]
Отредактировано Jester (2022-11-21 17:00:12)
- Подпись автора
cheers you up, agile, slinky, sometimes makes you bleed... basically a cat.
