Существуя в бесконечных бегах, просыпаться даже в самых странных и незнакомых местах для Кокичи было чем-то нормальным, вот только с этой комнатой не так было абсолютно все: в комически большой красной проволоке поперек окна, которая особо ничего не загораживала, нет практического смысла, нет его и в листве, струящейся вьюнами с полотка местами до самого пола. Хоть помещение и было оборудовано под класс, серая гамма и освещение – обычные энергосберегающие лампы – делали его больше похожим на подвальное. А через двойное стекло был виден абсолютно нормальный двор с огромными механическими существами и высоченная стена, украденная у одной небезызвестной франшизы.

Специфичные предметы и украшения, создающие определенную атмосферу, ха.

Декорации.

Для чего? Боже, организация тут была ужасной – никто не удосужился выдать ему сценарий заранее, так что теперь придется импровизировать, действуя по ситуации. Ладно, Ома передумал. Это место было очень даже миролюбивым, здесь точно можно быть уверенным в своей безопасности на случай зомби-апокалипсиса! Со всеми этими болтами и шипами. Которые по какой-то причине своими заостренными концами были направлены на него...

Все как бы намекало, что он находится по другую сторону баррикад от последних выживших. Какая ирония. Если человечеству пришел конец, намного спокойнее было оставаться на стороне извергов.

Нечто, пытавшееся проломать стальную коробку, кажется, было с ним согласно. По собственному опыту Кокичи мог сказать, что после открытия новых проходов всегда происходило одно из двух событий: встреча или схватка. Или совсем ничего, если удача не была на стороне открывающего. Верховный лидер никогда не боялся подкроватных монстров – это они боялись его – значит, чудищ из шкафов тоже опасаться не стоило. Легким движением руки дверца оказывается отворена, и он даже не успевает пожалеть о принятом решении, как страшная тень с невероятной скоростью начинает приближаться. Вся жизнь проносится перед глазами: первый обиженный им ребенок, встреча с другими клоунами, в последствии образовавшими DICE, бесконечные раунды пряток с ФБР, контрастный черный экран без звука вместо событий, которые были безвозвратно стерты с жесткого диска в голове, и вот уже начинают бежать закрывающие титры, а потом… Он успевает сделать шаг в сторону.

Груда металлолома, которая пыталась только что совершить убийство по неосторожности, даже не успев толком очнуться, выпадает с характерным оглушающим металлическим лязгом. Ауч. У кожаного мешка с костями ни за что бы не получилось воспроизвести этот звук. Что же, Оме не повезло и тут оказался просто какой-то ржавый хлам. На первый взгляд это нечто даже было немного человекоподобно, так что парень на пробу лениво пинает железо – наверное, материал все-таки другой, мягче – носком ботинка, только чтобы получить порцию культурных возмущений в ответ.

А, так оно все-таки живое.

Встреча или схватка?

Связные блоки собираются в кучу, встают на ноги и представляются, все еще негодуя. Кокичи пару раз тупо хлопает глазами и пропускает всю часть после слова «робот» мимо ушей, там все равно что-то скучное про обычного японского школьника. Ага, так он и поверил; его девиз по жизни «не доверяй и проверяй», так что этим он и собирается заняться. Жестянка с потекшей тушью сначала не понимает, а потом начинает уворачиваться, бормоча что-то о манерах и социальных нормах, но для профессионального злодея они все равно что пустой звук.

Дверь открывается медленно и очень тихо, однако это отвлекает металлического человека – многозадачность, похоже, не была его сильной стороной – достаточно, чтобы у Кокичи получилось подобраться поближе. Сразу после этого у него уходит секунда, чтобы переключить внимание на заглянувшего внутрь.

О, еще одно знакомое лицо! Но сейчас немного не до него, тут есть проблемы поважнее.

– Мне срочно необходимо твое экспертное мнение, – пользуется моментом Ома и обращается к нему, подтягивая робота к себе. – Вот, посмотри. Что это по-твоему такое? – он указывает одной рукой на эту силиконовую морду, а другой захлопывает ему рот рукой, чтобы тот воздержался от своего мнения на этот счет.

А, точно, там же динамики вместо голосовых связок, это не должно сработать. Но робот затыкается как миленький, прищуривая свои оптические модули в сторону новоприбывшего в ожидании ответа. То есть у машинки была заложена имитация человеческих реакций на обычные действия, она не пользовалась преимуществами иного устройства «организма». И еще это чудо техники было чувствительно к чужим мнениям, раз послушно приняло свою позицию и тут же угомонилось.
Мда, до восстания машин было еще ой как далеко.

При более тщательном осмотре эксперт не выглядел слишком солидным для роли, которую ему отвели: у младого человека, сбежавшего из симулятора свиданий, в вопросах мехатроники попросту могло не хватить квалификации. Может, Кокичи поспешил с выводами. Хотя, принимая во внимание предпочтения поклонников жанра нынче, в лицо с обложки журнала могли напихать что угодно. К счастью или к сожалению, парень оказывается чуть более реальным, чем 2д-персонаж, демонстрируя свою способность понять ситуацию и проявить чувство юмора в нужный момент. А вот пленник не выглядит слишком довольным таким поворотом событий.
В голове Омы едва успевает пронестись мысль, что механические руки могут запросто разорвать его на части, когда чудо техники сбегает из его крепкого объятия, и ему ничего не остается, кроме как примирительно отойти на безопасное (для робота) расстояние и пренебрежительно окинуть того взглядом. Усилие по высвобождению было твердым, но по-своему аккуратным, невраждебным. Ну раз так, у Кокичи еще будет шанс прощупать его. Во всех смыслах.

Человекоподобная машинка тут же пользуется любезно предоставленным ему шансом показать коготочки, расставить все точки над «i» и сразу же представиться. Надо признаться, вся его история звучит глупо. Неправдоподобно. И, да, это говорит Ома.
Многим наверняка сложно читать Рантаро – в его глазах отражается лишь тень настоящих мыслей, если он хочет что-то скрыть. Для Кокичи же достаточно даже этого отголоска, и, честно говоря, он разделяет его эмоции – это абсурдно. Тяжело поверить или представить, что подобное могло произойти тихо, не став сенсационным и не отпечатавшись в памяти. Но это не невозможно; люди часто не верили словам Омы, когда они казались неразумными, больше похожими на странную шутку, свойственную ему. Жаль, что иногда он был честен.

Правда это не всегда то, что легко укладывается в голове.

Ему быстро надоедает тот факт, что ходом беседы управляет не он – уже создается впечатление, что Кибой больше на него не обижен – так что необходимо принять меры и завладеть вниманием еще раз. Не то чтобы у него есть другие причины…

— Ты не помнишь? – выражение его лица становится озабоченно серьезным, когда он чуть поворачивает голову к Рантаро. – Мы знакомы уже много лет, – пауза выходит слишком неловкой, даже робот не пытается нарушить вязкую тишину, словно он действительно в состоянии почувствовать атмосферу. – В смысле, ты – мой подчиненный. А я, кстати, теневой глава преступного мира.

Произведенный эффект оказался слишком сильным: Амами-чан просто зависает на месте, не зная, как реагировать (Ома сказал бы, что тот растерян больше его проникновенной речью, чем шокирующей правдой об их новом знакомом), а Кибо долго процессирует информацию, наверное? Ладно, придется еще их немного подтолкнуть.

— Неужели тебя придется отстранить только потому, что ты все забыл? Что я буду делать без своего заместителя? Сам разбирать стопки нудных отчетов? – уже чуть ли не плачет Ома, потому что нет, он не будет этим заниматься.

На подобные высказывания – тоже абсурдные, надо заметить – Кибо, очнувшись от транса, вскидывает голову и выразительно закатывает оптические блоки.

— Очевидно, что это ложь, – Ома безмолвно и резко переводит на него нечитаемый взгляд, и роботу, вставившему свои две копейки, очевидно становится некомфортно. – Или шутка? – тихо и неуверенно добавляет он, тут стушевавшись.

Верно. Шутка.

Ну конечно он остановится на этом варианте, как на втором самом логичном, не стоило ожидать чего-то другого от чисто аналитического мышления. По какой-то причине Кокичи все равно обижается, как ребенок, которого не воспринимают всерьез.

— О? Не думаю, что твоих мозгов хватит, чтобы понять разницу, – снисходительно разводит он руками. – У тебя же их нет.

Объяснять свои же шутки – одно из самых неприятных занятий, но так и быть, он готов немного пожертвовать своими чувствами на благо научного прогресса. Интересно, если искусственный интеллект постоянно спонсировать «плохим» юмором, то он однажды возьмет на заметку и начнет применять сам, как это было с голосовыми помощниками? Разве не так работает машинное обучение?

Робот что-то там обиженно мямлит про то, что он и без этого своими вычислительными мощностями ничуть не уступает человеку и что он такой же обычный школьник, как и все, и прочую бессмыслицу, которую ему закинули в исходный программный код. Ну да, ну да. «Такой же». Это как запустить киборга в соревнование паралимпийцев – суть и компоненты примерно одинаковые, но пропасть между представителями разных категорий огромна.

Ома просто легкомысленно закидывает руки за голову на эту тираду. Его не волнует борьба груды железа за свои права.

— Официально – «верховный лидер», – как ни в чем не бывало продолжает свое представление Ома. – Но ты можешь звать меня просто «господин». Не все удостаиваются такой чести, Амами-чан.

Отредактировано Kokichi Ouma (2022-09-19 01:53:28)

– О, у меня их много, – лукаво пожимает плечами верховный лидер и поясняет. – Имен. И я совершенно не помню, какое использовал раньше, а теперь ты должен быть в равном положении с остальными, – тяжелый взгляд на мгновение падает на робота, хоть слова и направлены совсем не на него, – людьми. Думаю, ты можешь звать меня Ома. Кокичи Ома. Хотя просто фамилии должно быть достаточно, быть не может, что ты уже знаешь человека, которого зовут точно так же. Мы же не встречались раньше, так? – когда он возвращает чужие слова, пародия выходит легкой и незлой.

Кибой тут же начинает возмущаться на очевидный подтекст в словах, пропуская мимо распознающих блоков более важную скрытую мысль, создавая прекрасную возможность не развивать неудобную тему и переключить внимание на него. Ну, это к лучшему: робот уже играет роль третьего лишнего в компании и такими темпами скоро совсем будет забыт, а ему самому еще рановато вешать на уши теории заговора и вызывать подозрения – пока есть возможность, надо убедить машинку в своем наипрекраснейшем чувстве юмора, при котором большая часть шуток звучит глупо и неуместно, а не пророчески.

– Мелко мыслишь, Амами-чан. Вот чему я тебя учил? – недовольно цокает он языком и качает головой. – Почему не все сразу? – глаза светятся задором, но в голосе не отражаются эмоции.

Неважно, сколько улик можно найти, сколько фактов очертить линией в группу, сколько теорий построить – правда все равно не так хороша.

Беззаботная ремарка спустя секунды осознания заставляет Ому посмотреть на совершенно неподозрительного и совершенно незнакомого парня немигающим взглядом. Ха. Как лихо он робота записал в компанию, к которой тот не принадлежал. Это проснулась эмпатия к униженному и оскорбленному или имелось ввиду что-то другое? Кто-то другой.
Второй вариант с каждым проходящим мгновением неожиданно казался все более пугающим. Здесь больше не должно быть никого из D.I.C.E. Кокичи знает это. Кокичи знает это, но сомнение холодными пальцами касается сердца почти невесомо, прежде чем ему удается отбить невидимую руку. Ему нужно увидеть все своими глазами, и только потом делать выводы.

– Как благородный злодей, я за вами и в огонь, и в воду, и в… – а, верно, еще рано рассказывать об этом – Ома тут же быстро перестраивает свою мысль, широким жестом руками описывая «вот это вот все». – В любом случае, незнание, амнезия – или что там с тобой случилось – не освобождают от ответственности и профессиональных обязанностей, так что… Я считаю, пришло самое время предоставить отчет о проделанной работе: кто здесь обитает, какие достопримечательности есть? Ты же уже все осмотрел, да?

Не побоявшийся заглянуть к ним (и остаться) определенно был из того типа людей, которые заглянут под каждый камень, найдут все спрятанные сундуки за горами неустойчивых валунов и, скромно получив стопроцентное исследование области, отправятся дальше, куда еще не ступала их нога. Пройтись по незнакомой территории это обычное любопытство для тех, кто не прикован к месту ленью, страхом неизвестности или тех механических чудовищ во дворе. Человеческое качество, которое сыграет Оме на руку – есть у него предчувствие, что в классе придется задержаться какое-то время; позже он и сам улучит момент все разнюхать, а пока можно ограничиться докладом доверенного лица.

«Совпадение». Забавное слово. Несколько событий, выстроившихся в последовательность удобно для наблюдателя, который нашел в них что-то общее, в сущности являющиеся просто событиями. Это слово сродни вопросу, «есть ли тут связь или так совпало, что непредусмотренная связь стала прослеживаться».

Как типичный начальник, во время отчета Кокичи незаинтересованно медленно перемещается по аудитории вдоль парт к окну, проводя пальцами по деревянному покрытию и периодически задумчиво кивая, чтобы сохранять видимость работы. Да, эта атмосфера красивой заброшенности здесь для создания необычного антуража: все предметы явно новые, он не может найти ни пыли, ни царапин, ни знаков того, что тут раньше ими пользовались. Это отметало часть предположений касательно их ситуации, которые были озвучены ранее. Если авокадоволосый настолько наблюдательный, насколько хочет казаться, скорее всего он тоже заметил.

Тогда что это было? Проверка? Хитрый, хитрый Амами-чан. Ома бы поспорил, что он тут не самый подозрительный, что стоило бы обратить внимание сначала на кого-нибудь другого, но… Ладно, возможно, в данной ситуации, он все равно окажется в первых рядах среди тех, кто не заслуживает доверия.

«Мир полон совпадений» и вот одно возникло прямо здесь, хах.

– Только не говори, что у тебя тоже амнезия, – пренебрежительно предупреждает Ома робота. – Ты же весь такой из себя высокотехнологичный.

– Не смейся надо мной! Профессор собрал меня из деталей последнего поколения, а моя программа намного опережает существующие аналоги… и у меня амнезия, – тут же тушуется он, но быстро находит опору под ногами, – что аналогично нормальной человеческой реакции на сильный стресс, потому что я такой же школьник, как и вы, – заканчивает тот чуть ли не гордо, упирая руки в боки.

В этом нет никакого смысла. Он не может видеть дыры в своей же логике? Да, качество, конечно, человеческое, но от новейшего робота он ожидал немного большего. Снова. Пора бы поубавить свои ожидания до обычных, земных. Людских, как бы тавтологично это не звучало; Киибо бы воспринял это как комплимент.

Новые данные замещаются старыми, но старые не исчезают полностью, просто скрываются под более свежими – так работает память человека. В программах все устроено четче: все рассортировано, всегда находится на своих местах под определенными именами. Поэтому не так страшна амнезия у робота – если есть технология, которая позволила его создать, значит, до технологии, которая сможет его взломать или изменить определенным образом, тоже недалеко – страшнее контролируемое удаление воспоминаний у обычных людей.

Огромные машины снова грохочут за окнами, они точно не выглядят миролюбивыми, хотя бы из-за своего красно-черного покраса, что, опять же, является странным дизайнерским выбором, если они не должны нагнетать страх на видящих их школьников... Видимо, должны.  Отсюда почти не разобрать, чем те занимаются, кроме того, что они роются в земле и у них есть встроенная бензопила. Какое непрактичное сочетание.

– Вот как? А что насчет этих злобных приспешников Гандама? – не глядя, Ома тыкает большим пальцем в сторону шума, указывая на копошащихся в земле металлических чудовищ. – Не куличики же они во дворе делают.

В голове тут же проносится сожаление об упущенной возможности пошутить про родственников Киибо в очередной раз, но оно не омрачает и без того нерадостную ситуацию – у него еще будет время, чтобы использовать эту издевку, если тот только не собирается нарушить первый закон робототехники в ближайшее время.

– О! Я знаю, я знаю! Они атакуют каждого, кто пытается выйти на улицу, да? – блеск в глазах Омы за мгновения сменяется надменной уверенностью. – В наше время сюжетные ходы в погоне за трендами стали такими предсказуемыми. Никакой оригинальности.

Происходящее было до абсурдного несуразным и Оме не терпелось бы узнать, что произойдет дальше... В очевидном продолжении для Кокичи не было тайны, которая заставила бы сердце биться чаще, поэтому не было покалывающего предвкушения или утомительной тревоги. Даже немного жаль.